ГЛАВА 7
Как и ожидалось, идея Драко оказалась полной неожиданностью для всех префектов. Гермиона сидела в углу префектского офиса и наблюдала, как Драко руководит встречей. Он постоянно удивлял ее в этом году. Оказалось, что он мог быть умелым и харизматичным оратором. Он легко пробудил энтузиазм во всех префектах, затем с легкостью обрисовал все задачи без малейших возражений с их стороны.
Как только встреча была закончена, и префекты собрались уходить, Гермиона сразу же вклинилась между ними, чтобы выскользнуть в двери и избежать тет-а-тет с Драко, который тот мог бы попытаться организовать. Она успела несколько раз услышать фразы удивления, вызванного тем, как изменился характер Малфоя. Определенно, не ее одну удивило то, с какой легкостью он захватил лидерство. Все девочки, кроме Джинни, которая выглядела задумчивой, хихикали и изображали обмороки, в которые им следовало бы упасть при виде этого нового и усовершенствованного Малфоя.
Он улыбался им и шутил, чего прежде за слизеринским принцем никогда не замечалось. Все они явно сошлись во мнении, что Драко был новым Адонисом. Гермиона подумала, что в школе теперь уж наверняка вспыхнет новая волна дракопочитания, потому что разница между улыбкой и обычным высокомерным выражением лица Малфоя была уж слишком очевидной.
Единственной персоной, выглядевшей столь же раздраженной, сколь и Гермиона, была Панси, до сих пор еще префект слизеринских девочек-семикурсниц. Она схватила Гермиону за запястье и утащила ее в сторону, стоило им только слегка отдалиться от офиса префектов.
- Только не говори мне, что Драко всегда так себя ведет, - прошипела она, как только их никто не мог услышать. – Он никогда не улыбался и не шутил, если не находился в слизеринских покоях. Мерлин, да он Поттера напоминал во время этой встречи!
Панси произнесла имя Гарри так, словно могла заразиться от него чрезвычайно опасной болезнью.
- Однозначно, есть какая-то ведьма! Он же просто рехнулся! Ты заметила что-нибудь?
- Нет, не заметила, Панси, - ответила Гермиона. Настроившись сказать слизеринке, что их краткосрочное сотрудничество подходит к концу.
Она понимала, что это приведет, по меньшей мере, к попытке саботажа их совместного проекта по гербологии, а, возможно, и к чему-то гораздо хуже. Но сама идея следить за кем-то, а особенно за Малфоем, успела уже набить ей такую оскомину, что это больше не могло продолжаться. «А еще ты хочешь спрятаться от Драко, проводить с ним как можно меньше времени» - отметил тот противный насмешливый голос, который уже стал для нее привычным за последнюю неделю. Он постоянно приходил к ней с обличениями.
- Панси, - заговорила Гермиона, - прости, но все это дело с Драко и этой новой девушкой, реальная она или нет… Это не мое дело. Если ты хочешь убедиться, существует ли она на самом деле, тебе нужно сделать это без моего участия. Но кое-что я тебе все-таки скажу. Мне кажется, что сейчас у него никого нет. Он просто готовится к своим ТРИТОНам, как и всем нам надо делать. Сегодня я провела с ним больше времени, чем когда бы-то ни было, и хочу, чтобы в дальнейшем это было так же. Извини.
«Вот же лгунья!» - огрызнулся все тот же голос, когда она отвернулась от Панси, чтобы уйти. Однако, слизеринка схватила ее за локоть и развернула к себе с неожиданной силой.
- Нет, это не все, Грейнджер! – прорычала она. – У нас есть соглашение, и…
Однако, ее поведение вызвало вспышку гнева в Гермионе.
- Да не было у нас никакого соглашения! Ты подловила меня тогда, когда я вообще думала о другом, и твое неожиданно милое поведение удивило меня настолько, что я даже не поняла, о чем именно ты меня просишь. Вот так все и было, так что прости. Он сейчас удаляется от тебя, однако причина – только в нем самом. Ты пыталась вызвать его жалость и постоянно цеплялась к нему, а это не тот путь, которым можно завоевать сердце мужчины. Особенно, если этот мужчина – Малфой. В конце концов, он явно из этого вырос.
Панси выглядела ошеломленной. Гермиона с легкостью высвободила свою руку и прошествовала прочь, преисполненная праведного гнева и в не меньшей степени облегчения от того, что этот неприятный эпизод, наконец, завершился. Теперь она могла продолжать делать вид, что на самом деле Драко Малфоя не существует.
«О, конечно! Вот именно это ты и будешь делать!» - прохихикал тот самый голос, преследовавший ее.
Панси была просто в бешенстве. Как посмела эта несчастная маленькая грязнокровка так с ней разговаривать? Кажется, она даже сказала, что СОЧУВСТВУЕТ ей! Ей, Панси Паркинсон, у ног которой будет весь магический мир, как только она оставит этот старый, открытый всем сквознякам замок! Как у нее только духу хватило? Панси уже направила было свою палочку на Гермиону, однако здравый смысл возобладал в самый последний момент, поскольку она понимала, что несмотря на все ее происхождение и связи, в пальце маленькой грязнокровки сил больше, чем во всем ее теле. И уж она умеет этой силой пользоваться. О, нет! Она возьмет верх, использовав всю хитрость, свойственную натуре слизеринцев, а не послав в спину гриффиндорке проклятие и получив гораздо более сильное в ответ.
После встречи с префектами Драко чувствовал огромное чувство довольства собой. И только один факт мешал его полному торжеству. Начиная с пятницы все выглядело так, будто Грейнджер вообще нет в Хогвартсе. В течение их совместных занятий с Гриффиндором он не мог с ней и словом перемолвиться, потому что она вечно была окружена своими сокурсниками. А вот сегодня вечером она забилась в самый темный угол комнаты, отказываясь даже смотреть на него.
Тем не менее, ему до сих пор было приятно вспоминать о том, какое влияние оказала на префектов его новая манера поведения. Девочки просто на хомячков изошлись, развеселив его почти так же, как их же реакция на втором году обучения, когда все они посещали занятия Гилдероя Локхарта. Он тогда еще заметил такое же выражение на лице Гермионы, которое показалось ему таким раздражающим, что он сразу решил испортить ей все удовольствие. Он отпустил какое-то язвительное замечание, заставив ее зардеться от смущения и обиды. Каким же он был мерзавцем!
Все выходные он провитал в заоблачном царстве, единственной правительницей которого была Грейнджер. Даже ее отсутствие не могло испортить настроение Драко. Он был занят технической реализацией своей маггловской идеи. Ему пришлось договариваться с профессором ДиБоной, чтобы она, используя свои контакты в маггловском мире, обеспечила его необходимой техникой. Так что времени для скуки не было.
Он понял, что бегство Гермионы объясняется страхом остаться с ним наедине. И это его приятно удивило. Хотя, возврат к манере поведения всех предыдущих шести лет обучения несколько умерил его торжество.
Также не было бы преувеличением сказать, что он был шокирован, увидев Гермиону и Панси вовлеченными в тихий, но, судя по всему, очень оживленный разговор в дальнем конце коридора. Его глаза сузились, когда он увидел, как Панси схватила Гермиону за руку, и в тот момент он многое бы отдал за ушлые уши Уизли, еще на прошлое рождество внесенные Филчем в список запрещенных предметов, чтобы услышать тихие, но яростные аргументы.
Грейнджер явно посылала Панси подальше, судя по выражению, бывшему на ее лице за две секунды до того, как она выдернула свою руку из ее хватки и помчалась по коридору, словно фурия. Драко вынужден был добавить ее чисто гриффиндорскую способность к праведному гневу и битве за справедливость к числу тех черт, которые необычайно привлекали его в Гермионе. Он впервые спросил себя, хочет ли он поиметь ее только один раз или делать это более… постоянно. Будет ли ему достаточно одного раза? Драко отогнал эту мысль подальше, не в силах думать об этом сейчас. В настоящий момент это было бы слишком  радикально.
Он вновь посмотрел на Панси, и его несколько обеспокоило то выражение бесконечного отвращения, с которым она провожала взглядом свою собеседницу. Какой-то момент она казалась готовой использовать против Грейнджер палочку, однако, после явной внутренней борьбы, заставила себя не делать этого. Драко даже удивился, что есть нечто, способное привести Панси в такую ярость и решил наблюдать за ней в будущем более внимательно. Слишком уж непредсказуемой она была в этом году: то слухи и странных любовных чарах, то пререкания с Главной девочкой. Никому не повредит, если он уделит ей немного больше внимания. К тому же, в одном Драко был уверен. Он не мог позволить, чтобы Паркинсон навредила Грейнджер, не сейчас, когда Главная девочка привела в смятение его самого.
Он подошел к Панси, будучи уверенным, что его подошвы достаточно громко стучат по каменному полу. Она моментально сменила свою недовольную гримасу на счастливую улыбку, когда поняла, кто именно приближается к ней.
- Панси, - сказал он ровно, позволяя ей взять его под руку, - вернемся в общежитие вместе?
Хотя вечер, проведенный с Панси и был достаточно продуктивным с точки зрения стратегической необходимости, Драко, вернувшись к себе около полуночи, сразу же бросился в душ, чувствуя себя грязным от ее прикосновений. Она использовала малейшую возможность прикоснуться к нему, словно хотела, чтобы каждый видел, как она метит свою территорию. Драко понял, что ему совсем не зря казалось, что в ней есть нечто от собачонки.
Другие слизернинцы были настолько рады его видеть, что Малфой даже почувствовал легкий укор совести за то, что он чувствовал себя так хорошо вдали от них. Младшекурсники, почитавшие капитана своей квиддичной команды с прямо таки священным трепетом, окружили его, желая во всех подробностях услышать о том, как он поймал снитч в прошлой игре с Рейвенкло. Чтобы сделать это, ему пришлось спрыгнуть со своей метлы прямо на траву. Кувыркнувшись и вновь оказавшись на ногах, Драко поднял вверх зажатый в руке маленький золотой шар с крылышками. Он сам вынужден был признать, что закончил игру по-настоящему стильно, и сожалел только о том, что их противниками были не гриффиндорцы.
Ведьмы постарше бесстыдно флиртовали с ним, все, кроме Кристы Рейд, которая пристально смотрела на него с другого конца комнаты. Ей явно неловко было вспоминать собственное унижение, а мысль о том, что без нее Слизерин все равно выиграл, явно не делала ее более счастливой. Грегу и Винсу, считавшим, что именно им должна принадлежать честь первыми пообщаться с Драко, пришлось попросту поднять Панси и в буквальном смысле отволочь ее в другой конец комнаты. Иначе им не удалось бы т словом перемолвиться.
Панси решила, что именно ее следует благодарить за то, что Малфой оказался сегодня в слизеринской гостиной, а потому она вцепилась в его руку так крепко, как могла, и не отпускала ее весь вечер. Ему пришлось долго убеждать ее, что она не может следовать за ним через дыру за портретом, благодаря которой он, как и Гермиона, могли из своих гостиных моментально оказаться в своих спальнях. Только быстрота мысли и умение красочно описать многочисленные чары и проклятия, охраняющие неприкосновенность комнат Глав студентов от их сокурсников, и готовых поразить нарушителей в любой момент, когда они решат нагрянуть туда неприглашенными, помогла ему убедить Панси не следовать за ним, когда он наконец-то решил сбежать.
Но она все равно успела пригласить его на ночлег в собственную спальню, намекая на возможность наложения заглушающих чар.
Драко содрогнулся. И только мысль о том, что нельзя быть с ней невежливым, пока он не выяснит, что же происходит, заставила его отказать ей грациозно. Его озабоченность тем, чтобы держать Паркинсон подальше от Грейнджер, заставила его достаточно убедительно сказать о том, что. Хотя правила школы и раздражают его, но он не может их игнорировать, поскольку честь его факультета требует, чтобы он хорошо выполнял свои обязанности главного мальчика, поскольку уже очень давно никто из Слизерина не занимал этот пост.
Впервые в жизни ложь и позерство заставили его чувствовать себя неловко. Единственное, чего ему сейчас хотелось, так это увидеть Грейнджер и поговорить с ней. Даже если сейчас она бы дала ему нагоняй, он почувствовал бы себя лучше. Быстрый осмотр их общей гостиной показал, что там царила полная темнота, и даже тонкая полоска света не пробивалась из щелки под дверью ее спальни. Оставалось только принять душ, лечь в постель и окунуться в эротические сны, в которых царила очаровательная и загадочная Главная девочка.
Со времени беседы с Блейзом он очень много времени уделял тому, чтобы никто не проник в его мысли и не определили бы, что он грезит о Грейнджер. Однако его тело раз за разом предавало его, откликаясь на мысли о ней весьма… загрязняющим простыни способом. Драко понял, что скоро он будет непревзойденным мастером в чистящих чарах.
Но сейчас, лежа один на своей огромной кровати, он больше не мог запрещать себе самому думать о Гермионе так, как ему хотелось. Она ведь была так близко к нему, и, как он надеялся, была так же одинока. Воспоминания о Панси были еще слишком свежими, и только фантазии о Грейнджер помогали ему выкинуть кошмарные приставания слизеринки из головы. Драко просто представил, что касались его на самом деле ручки Гермионы.
Оставалось только подумать о том, насколько дальше ему хотелось бы в этом случае пойти. Эти мысли возбуждали его так, как раньше не смогла бы никакая реальная женщина. Драко специально не прикасался к себе, представляя то, что могло бы происходить между ним и Гермионой. И в настоящий момент она аккуратненько снимала язычком жидкость, выступившую на головке его пениса. Он застонал и звук собственного голоса показался ему оглушающим. Схватив с прикроватного стола палочку. Малфой быстро наложил заглушающие чары на пространство вокруг своей постели. Он в любом случае позволит себе эту одну ночь. Если уж чары Панси настроены еще и на мастурбацию, она может подумать, что он мечтал о ней, лаская себя. В конце концов, ведь именно с ней он только что расстался. Сегодня он решил дать волю своему воображению и мыслям о Главной девочке, которые он так старательно заглушал в себе неделями.
Он облизнул пересохшие губы, давая своим фантазиям возможность зайти все дальше и дальше. Воображаемая Гермиона склонилась над ним, касаясь своими губами его губ. У нее вырывался легкий стон. Рука ее скользила по его бедрам, а он весь извивался, пытаясь помочь ей всем своим телом. И именно тогда она отстранилась от него, откатившись к самому краю кровати.
«Какой же ты плохой мальчик, Драко» - прошептала она, а затем коснулась пальцами своего соска и скользнула рукой дальше, по собственному животу и ниже. Малфой застонал и рванулся к ней, но внезапно обнаружил, что не может двигаться. Повернув голову. Он обнаружил, что его руки привязаны к кровати гриффиндорским галстуком. Драко хихикнул и вновь обернулся к своей шаловливой гриффиндорке, которая как раз примостилась сверху на его животе так, что его пенис оказался как раз в ложбинке между ее ягодицами, дразня его, но не оставляя ни малейшей надежды на то, что он скользнет внутрь. Она двигалась по его животу, показывая, что она возбуждена не меньше его. Несколько маленьких капелек упало около его пупка.
Она хитро посмотрела на него, одновременно раздвигая пальчиками его плоть, показывая ему горячий, влажный вход в рай, вход в который был недостижим. Драко мог смотреть только на то, как она ласкает себя указательным и средним пальцами, и как, в ответ на это, увеличивается ее клитор. Из груди его вырвались всхлипы, он почувствовал, как на головке его члена выступает влага, стекая по ее ягодицам на светлые волоски, которыми были покрыты его «колокольчики».
- Хочешь это, Драко? – вновь спросила она и, дразня его, поднесла пальцы к губам.
Малфой только вздрогнул, увидев, кА кона аккуратно слизывает язычком покрывавшую их влагу.
Он едва был вообще способен на какие-то мысли. Немой от возбуждения. Он издал какой-то звук, который, тем не менее, ясно говорил о его согласии. Гермиона улыбнулась и сменила положение так, что ее розовая плоть оказалась прямо над его ртом. Превозмогая все на свете, он подался вверх, снимая языком всю доступную ему влагу. Его нос терся прямо об ее набухший клитор. Он проникал так глубоко, как мог, боясь упустить хотя бы каплю.
Драко помнил запах. Исходящий от нее в ту ночь, когда они впервые говорили о Хэллоуинском бале, только сейчас он был еще более пьянящим и близким. А еще стало понятно, что она вовсе не так невозмутима, как пытается казаться. Каждый мускул, которого касался его язык, трепетал, передавая дрожь всему ее телу. Он же только неистовее двигал им, приближая ее к оргазму. Стоны Гермионы стали громче, а руками она вцепилась в изголовье кровати, чтобы сохранить вертикальное положение и не рухнуть прямо на него. Голос вернулся к нему, а руки больше не были связаны. Он обхватил ее талию ладонями и прошептал:
- Вот и все, Мина. Теперь ты по-настоящему близко. Дай мне все. Что у тебя есть. Хочу выпить тебя до дна. Хочу завтра смотреть на тебя на занятиях и вспоминать, какой ты была в этот момент.

ГЛАВА 9
В начале их шестого курса Дамблдор сделал маггловедение предметом, обязательным для изучения всеми чистокровными волшебниками, и, сам того от себя не ожидая, Драко пришел в восторг от того, что могли изобретать магглы, чтобы компенсировать свою полную неспособность к магии. Он умело это скрывал, но вскоре маггловедение стало одним из его любимых предметов. Преподаватель, профессор ДиБона, была полукровкой, однако предпочла остаться жить в маггловском мире, чтобы лучше справляться со своими обязанностями в Хогвартсе. Выбор Дамблдора был более, чем правильным, потому что она была очень харизматична и совершила почти невозможное – смогла сделать этот предмет интересным даже для чистокровных.
Поскольку изначально курс был факультативным, у него не было четкого учебного плана, а в конце не нужно было сдавать экзамен. В начале каждого занятия профессор ДиБона демонстрировала какой-либо маггловский предмет или концепцию, а затем все студенты ее обсуждали.
Несомненно, были некоторые вещи, которые до определенных слизеринских студентов донести было просто невозможно, но Драко к их числу не относился. Этот семестр начался с рассказа о космической программе, и Малфой был просто поражен тем, на что оказались способны магглы. Для волшебников небеса были связаны исключительно с астрономией и предсказанием будущего. Но магглам недостаточно было просто смотреть. Они хотели туда попасть, потрогать, почувствовать, сделать это реальным. Небеса вдруг оказались такими близкими, и Драко это подкупило.
После первого же урока он задержался в классе, чтобы поговорить с профессором ДиБоной, и та упомянула место, называемое Голливудом. Там жили магглы, переделывающие книги в движущиеся картинки, вроде магических фотографий. Там было огромное количество таких картин, о правдивых историях или же о кем-то вымышленных. С ее помощью Драко приобрел ДВД-плеер и заколдовал его так, чтобы тот работал в его спальне. Это стало его первым результатом в 125% в этом году, а также тем тайным удовольствием, которое оказалось для него важнее, чем посещение слизеринских подземелий.
Профессор ДиБона упоминала многие фильмы на космическую тему, но больше всего Драко понравился старый фильм «Звездные войны». Несмотря на то, что по уверениям преподавательницы это была полностью выдумка, она иллюстрировала всю гениальность маггловского воображения. Если уже было достигнуто так много, не станет ли следующим шагом воплощение этой мечты в реальность? Драко подумал, что для праздника это могло бы стать идеальной темой: динамика, приключения, Добро против Зла и легкий намек на романтику для более внимательного наблюдателя. После того, как Главная девочка дала свое молчаливое «добро» всем его планам, а после стала игнорировать его, он провел целый уик-енд, работая вместе с профессором ДиБоной над тем, чтобы сделать возможной демонстрацию фильма во время бала. Его могли бы смотреть все, кто не хотел танцевать.
Также его очень прельщала мысль увидеть Гермиону в этом белом облегающем платье, хотя он далеко не был уверен, что она сможет собрать свои волосы в ту замысловатую прическу, которую носила в течение фильма принцесса Лея. Однако, можно было помечтать о том, что так ее шейка окажется доступной для поцелуев и ласк. Жаль только, что он не сможет оказаться настолько близко, чтобы сделать это. Подобные вещи теперь – прерогатива Уизли.
На следующее собрание префектов Драко принес ДВД из своей спальни и продемонстрировал фильм для них. Магглорожденные студенты были рады возможности посмотреть фильм снова, а чистокровные, не имевшие опыта в таких вещах, были поражены, хотя и старались это скрыть.
Гермиона никак не могла понять, откуда Малфой взял свою копию и как он мог заставить ДВД работать в Хогвартсе, но, поскольку до сих пор избегала его, не стала спрашивать. Она решила, что если у тебя достаточно много денег, то вряд ли найдется что-то невозможное. Их контакты должны быть сведены к совместным занятиям со Слизерином и встречах префектов, проходивших два раза в неделю, что было необходимо для реализации такого масштабного проекта, какой замыслил Драко.
Она всегда позволяла Малфою самому проводить эти встречи. И, хотя префекты Рейвенкло и Гриффиндора бросали на нее странные взгляды, удивляясь, с чего бы это Гермиона молчит, никто ничего так и не сказал ей по этому поводу.
В итоге, она сидела на собрании префектов в последний понедельник перед Хэллоуинским балом. Они в последний раз обговаривали то, что каждый из них должен был сделать, а хаффлпаффские префекты, которым поручили трансфигурацию школьной формы в костюмы необходимых персонажей, принесли их в уже законченном виде. Гермиона приняла белое шелковое платье от Ханны Эббот, которая изо всех сил пыталась сдержать смешок, представляя. Как будет выглядеть в этом Главная девочка, и поблагодарила свою счастливую звезду за то, что Драко, кажется, не видел заключительную серию «Звездных войн», потому что ни за какие блага магического или маггловского сообщества она не согласилась бы одеть ту золотистую металлическую тунику. Она скорее уж одела бы костюм Вуки.
Работа хаффлпаффцев, в целом, была завершена, остальным же предстояло заняться оформлением Главного зала в стиле фильма в субботу. Дамблдор потребовал, чтобы отчет об этом собрании предоставили ему непосредственно, чтобы можно было точно определить, кто из преподавателей и префектов в какой мере будет участвовать в организации праздника.
Нет необходимости говорить, что Гермиона несколько нервничала из-за необходимости этого разговора. Конечно, Рон мог сопровождать ее вплоть до офиса директора, но вот как избежать встречи с Главным мальчиком после того, как их отпустят?
Едва встреча была закончена, Гермиона взяла Рона за руку, и они раньше всех вышли из комнаты. Когда они дошли до горгульи, он сжал девушку в объятиях и прошептал:
- Не позволяй этому мерзавцу вывести тебя из себя! Хотя, он не станет делать ничего такого в присутствии Даблдора. Увидимся позже. Гарри решил устроить тренировку квиддичной команды, так что мне пора бежать.
Гермиона не стала говорить ему, что на самом деле в этом году Драко вел себя достаточно вежливо. Она даже самой себе боялась признаться в том, что не хотела, чтобы он знал, а потому решила, что в любом случае Рон не поверит в такие внезапные перемены.
Она вздохнула, позволяя ему взять себя за подбородок и поцеловать, нежно, но долго. Конечно же, он воспримет ее вздох как признак удовольствия или даже возбуждения. Но все же Гермиона ни на секунду не могла перестать думать о необходимости избегать Главного мальчика, а также о том, насколько неправильно было использовать Рона для того, чтобы убежать от собственной слабости.
Рон сделал шаг, сжав на прощание ее руку. Однако, растерянная из-за собственных эмоций, Гермиона не смогла сразу же произнести пароль, открывающий пароль, необходимый для входа в офис Дамблдора, а в следующую секунду она уже почувствовала присутствие Драко позади себя.
- Что случилось, Грейнджер? – спросил он насмешливо. – Уизли настолько взволновал тебя, что ты даже пароль припомнить не можешь? Шоколадный горошек! – и тотчас открылся проход на лестницу.
Словно специально, он толкнул ее так, что ей пришлось схватиться за его руку, чтобы удержать равновесие. Снова став свидетелем проявления их чувств, Драко пришел почти в неистовство. Что-то внутри него сжалось, когда он увидел, что Уизли зажимает девушку, которую он хочет и которую не может получить. Он сам не знал, как правильно назвать это чувство, но считал, что всему виной его внутреннее смятение.
На мгновение они оба замерли и уставились на ее руку, обхватившую его запястье в черном рукаве. Затем Драко высвободился и промаршировал к офису Дамблдора до того, как Гермиона успела придумать какое-нибудь едкое замечание в его адрес.
Когда они вошли в офис, директор их уже ждал.
- О, мистер Малфой, мисс Грейнджер, - тепло поприветствовал он их. – Проходите, присаживайтесь, присаживайтесь.
Он указал им на небольшой голубой диванчик, напротив его стола. Гермиона была здесь не в первый раз, но была уверена, что раньше этого дивана здесь не было. Он выглядел слишком маленьким и уютным для того, чтобы на нем хватило места для гриффиндорки и слизеринки, которые не слишком-то друг друга любили.
- Присаживайтесь! – Дамблдор снова указал им на диван, очевидно полагая, что они либо не слышали его первое приглашение, либо двигались недостаточно быстро.
Гермиона вздохнула, подумав, что нужно вести себя по-взрослому и сделала шаг вперед только для того, чтобы обнаружить, что Драко терпеливо ждет, пока она сядет первая, как и положено джентльмену. Она села как можно ближе к поручню и вся напряглась, когда севший рядом Малфой принял позу, свойственную мужчинам, при которой его бедро оказалось слишком близко к ее.
Дамблдор занял свое место за столом, сплел пальцы под подбородком и изучающее посмотрел на своих студентов поверх полумесяцев очков. Гермиона была почти уверена, что он строит сейчас какие-то козни. Такое выражение лиц часто бывало у Гарри и Рона, когда они готовились впутаться в очередную невероятную неприятность. Но директор был гораздо старше и гораздо влиятельнее, а потому и следовало гораздо больше беспокоиться о том, что могло прийти ему в голову.
- Так скажите мне, мисс Грейнджер и мистер Малфой, - начал он, - как этот год начался для вас обоих? У меня так и не получилось поговорить с вами с начала семестра. Конечно же, я хотел бы услышать и о Хэллоуинском бале. Профессор ДиБона мне успела кое на что намекнуть, и это звучало очень интригующе.
Гермиона бросила мимолетный взгляд на Драко, удивленная, что он привлек к своему проекту преподавателя маггловедения, но понимая, что это был очень мудрый шаг. Может она недооценила его здравый смысл?
- Но вначале, - продолжил Дамблдор жизнерадостно, - хотелось бы узнать, как вам двоим удалось поладить друг с другом в этом году? Надеюсь, что определенные… трения, возникающие между вами в течение всех предыдущих лет, не помешают вам эффективно работать в команде?
Гермиона все еще изучала Драко в тот момент, когда он повернулся к ней со странным выражением лица. Она судоржно сглотнула и снова посмотрела на Дамблдора, который определенно заметил их обмен взглядами и теперь хитро улыбался.
- Конечно же, - добавил он, - вы понимаете, какая была реакция на то, что Главными студентами были избраны именно вы двое.
Гермиона нахмурилась. Ей совершенно не понравилась мысль о том, что она могла стать предметом пересудов для ее преподавателей.
- Но я настаивал на том, что вы двое вполне способны думать сначала о благе школы, а уж потом о собственных разногласиях. И, кажется, я оказался прав. Грандиозность проделанной вами работы для подготовки Хэллоуинского бала показала, что вы прекрасно сработались.
Они оба пробормотали что-то в знак согласия.
- Ну и великолепно. Итак, давайте поговорим о Хэллоуине. Думаю, мы, как обычно, начнем где-то в 6.30 с праздничного ужина, за которым последуют танцы и, как я надеюсь, телешоу. Мисс Грейнджер, возьмите расписание действий преподавателей, которые должны будут оказывать вам поддержку. Один экземпляр для вас, второй – для мистера Малфоя.
Гермиона поднялась, чтобы забрать списки. К своему удивлению она обнаружила, что софа несколько уменьшилась. Теперь ей пришлось сесть почти вплотную к Драко, их плечи касались друг друга. Но Малфой выглядел совершенно невозмутимым, поэтому Грейнджер решила оставить свои догадки о том, что мебель способна сама менять размер, при себе.
- Итак, профессор, - начал Драко, поскольку для него было очевидно, что Гермиона отдает ему полное руководство этим проектом.
Он обрисовал Дамблдору свои планы, и директор воспринял их с таким энтузиазмом, какой не проявлял никогда до этого. Он явно был впечтален чарами, которые Драко применил для того, что двд-плеер работал в Хогвартсе и, хотя Гермиона и раньше знала, что именно задумал Драко, она не слышала о том, какую конкретно работу он проделал, чтобы показ фильма в школе стал возможным. Она пыталась не выдать своего восхищения, поскольку Малфой никогда не позволил бы ей забыть, если бы она хоть раз позволила ему заподозрить, что проделанная им работа произвела на нее впечатление.
- Это просто замечательно, Драко, - сказал Дамблдор, когда студент закончил свою презентацию. – Рад, что ты остановился именно на маггловской теме. Я однозначно сделал хороший выбор, назначая Главного студента в этом году.
Откинувшись на спинку дивана, Драко улыбнулся Гермионе. Теперь она уже не сомневалась, что он действительно уменьшился. Она чувствовала тепло его тела, находившегося так близко от ее собственного, а от вида его искренней улыбки вместо обычной высокомерной усмешки у нее перехватило дыхание. У нее снова заныло под ложечкой, как это обычно и случалось в последнее время в присутствии Главного студента.
Дамблдор громко прочистил горло, и Гермиона внезапно поняла, что одному Мерлину известно, сколько времени они просидели, глядя друг другу в глаза. Она сжала кулаки, изо всех сил стараясь не покраснеть. Она и так была слишком распалена сидением так близко от него. Дамблдор просто не мог не заметить, что происходит нечто, отличное от просто обсуждения Хэллоуинского бала.
Она снова повернулась к директору и успела отметить его очень задумчивое выражение лица, которое тут же исчезло, когда он понял, что за ним наблюдают.
- Да! – произнес он бодрым тоном, словно только что вспомнив. – Учитывая, сколько усилий вы оба приложили для воплощения этой идеи в жизнь, думаю, что наиболее приемлемым вариантом будет, если вы посетите его вместе, как пара.
Тон, которым это было произнесено, не оставил в Гермионе ни малейшего сомнения в том, что Дамблдор отдавал приказ, а не просил вежливо.
Ее первой реакцией была паника, второй – стыд, что она не почувствовала себя разочарованной из-за необходимости не идти с Роном. Это должен был бы быть их первый выход «в свет» вместе, и она знала, что возможность покрасоваться рядом с Главной девочкой очень многое значила для ее бой-френда. Это был реванш своего рода. Рон всегда находился в тени, то ли своих старших братьев, то ли старших братьев. К тому же, росшее в Гермионе чувство вины росло из-за ее параноидальной одержимости Малфоем, и она чувствовала себя обязанной сделать своему парню приятно.
И вот теперь Дамблдор уничтожил все ее планы только одной своей специфической идеей. Муки совести придали Гермионе сил возразить директору:
- Но я уже обещала пойти кое с кем, и мне кажется, что мистер Малфой тоже собирался пригласить кого-то другого.
- Это все чушь, моя дорогая, - махнул рукой Дамблдор. – Думаю, на один вечер мистер Уизли вполне может предоставить вам свободу. У вас будет множество возможностей станцевать с ним танец или два, но мне просто необходимо показать всей школе, сколько нами сделано для обретения единства между факультетами. А кто может быть лучшим примером, чем наши дорогие Главные студенты? Давние враги, сумевшие переступить через свои разногласия, чтобы подать нам всем пример! Думаю, вы вполне можете подать эту идею всем остальным префектам – пригласить учеников других факультетов пойти с ними на этот бал.
Дамблдор поднялся, из чего стало ясно, что тема закрыта, а все инструкции даны.
- Конечно, если вы так желаете, - сухо сказала Гермиона. – Спокойной ночи, сэр.
Она прошла через кабинет и спустилась по лестнице так быстро, как было возможно, чтобы не выглядеть убегающей. Она была уверена, что если Драко не устраивает вся ситуация в целом, то уж точно устраивает ее недовольство. Он следовал почти сразу за ней, и девушка не сомневалась, что он обязательно отпустит какой-нибудь едкий комментарий сразу же, как только они будут вне досягаемости ушей директора.
Это случилось сразу же, как только дверь, скрытая горгульей, захлопнулась за ними. Драко прислонился к стене, сложив руки на груди и посмотрел на ее лицо сквозь свои шелковистые ресницы Черт возьми! Гермиона, прекрати эти мысли!
- Ну, Грейнджер, - произнес он, медленно растягивая слова. – Кажется, в субботу у нас будет жаркое свидание.
- Заткнись, Малфой! – прошипела она. Под давлением грандиозных планов директора и собственной неверности, Гермиона почувствовала, что теряет контроль над собой. – Это можно назвать как угодно, но только не свидание! Это странное требование старого и могущественного волшебника, у которого, по моему мнению, шарики за ролики заехали.
Драко выглядел сбитым с толку, поскольку он не понял маггловского выражения, но Гермиона, взвинченная до крайней степени, продолжала орать.
- Рон был очень возбужден! Это должно было быть наше первое свидание! А теперь я должна сказать ему, что вынуждена идти с другим. Да еще и с кем? С тобой! Именно с тобой! С мерзким хорьком! Да это его просто доконает! Мне об этом даже думать не хочется! Пойду, займусь чем-нибудь полезным.
Она повернулась на каблуках и помчалась прочь, так и оставив Драко стоять, прислонившись к стене. Конечно же, он сам ее спровоцировал, но теперь, к своему ужасу, он обнаружил, что орущая на него Гермиона показалась ему даже привлекательнее, чем обычная. Когда она кричала на него, ее глаза метали золотые искры. Она тяжело дышала, словно удерживаясь от желания метнуть в него проклятие, что только подчеркивало ее вздымающуюся под белой тканью блузки грудь. Все это обезоружило Драко и не позволило ему дать достойный отпор ее вспышке гнева.
Как бы там ни было, кажется, он позволил себе слишком много в этот раз. Гермиона была неподдельно расстроена. А ее слова о Роне Уизли заставили его желудок болезненно сжаться. Все его удовольствие от отданного Дамблдором приказа испарилось, словно туман. Теперь он был растерян и хотел только ударить кого-то, ну или просто напугать. В конце концов, где-то в этом замке обязательно найдутся хафлпаффцы, не успевшие добраться до своей гостиной до отбоя.

ГЛАВА 11
Рон вел себя очень предсказуемо, когда Гермиона сообщила ему о новом распоряжении Дамблдора.
На встрече, последовавшей за той, на которой Драко получил согласие префектов относительно тематики хэллоуинского бала, была показана соответствующая часть «Звездных войн», и почти все в тот же вечер выбрали свои костюмы. Исключением были лишь главные префекты, для которых роль выбрали путем голосования. Девочки единогласно проголосовали за то, чтобы Гермиона была принцессой. Только Панси была против, потому что хотела, чтобы эта честь досталась ей. Когда же Гермиона попыталась отказаться, Паркинсон фыркнула слишком громко и слишком недоверчиво.
Вскоре стало понятно, что в фильме не так уж много женских персонажей, поэтому девочки с Хаффлпаффа сообщили о своем решении просто сшить для всех такие инопланетные костюмы, какие они сами пожелают. Даже Панси согласилась с этим решением, после того, правда, как Джастин Финч-Флетчли спросил, не могла бы она быть Люком Скайвокером, а остальные одобрили такое предложение.
Гермиона сделала вывод, что из более чем 20 префектов 5, 6 и 7 курса только она, Драко и еще пара рейвенкловцев видели фильм раньше. Но ведь это было не так плохо, не так ли?
Когда она пришла, чтобы сообщить Рону плохую новость, то нашла его меряющим широкими шагами гриффиндорскую гостиную в плаще и маске Дарта Вейдера, размахивающим вокруг световым мечом и шипящим «Да пребудет с тобой сила!» свистящим голосом, для которого ему, по-видимому, пришлось наложить на собственную гортань специальные чары.
Гермиона умиленно улыбнулась, увидев эту пародию. Он еще никогда не сохранял секрета относительно своего костюма до самой ночи, когда был бал. Но в этот раз, кажется, всеобщее возбуждение превзошло все возможные рамки. Все ожидали, что вечер действительно будет особенным и из ряда вон выходящим. На стенах гостиной были развешаны фотографии сцен из фильма, вырезанные из маггловских журналов. То же самое творилось и в двух других гостиных, в которых бывала Гермиона. Их прислали магглорожденным студентам их удивленные родители. Можно было с уверенностью предсказать, что в ночь бала замок наводнят солдаты империи, джедаи и дроиды. Нельзя было с уверенностью сказать, творилось ли нечто подобное в гостиной Слизерина. Там не было магглорожденных. Однако Малфой наверняка не позволил бы, чтобы его факультет хоть в чем-то уступил всем остальным.
Гарри также был в восторге от идеи. Хотя Дурслеи никогда его не баловали, однако они однажды купили видеомагнитофон для Дадли, а тому он вскоре надоел. Гарри смог присвоить его, после того, как Дадли решил, что хочет более новую модель и старую перенесли в другую комнату. Он решил переодеться в солдата империи и признался Гермионе, что планирует сохранить инкогнито, просто во время бала повинуясь приказам Рона. Это было необычайно проницательно и… необычайно грустно.
Было одно, чего Гермиона не могла не признать. Малфой действительно нашел тему, одинаково интересную и для мальчиков, и для девочек, благодаря которой были преодолены все предрассудки, и выполнил просто грандиозную работу, заставив всю школу воспринять эту идею с энтузиазмом. Она даже не подозревала, сколько людей в школе считало, что эта идея принадлежала ей, поскольку она была магглорожденной. Это дало Малфою значительную фору, поскольку Гермиона пользовалась намного большей популярностью.
Она вздохнула, оставляя учебники по арифмантике на столе, приближаясь к Рону и беря его за руку. Ей очень не хотелось портить ему настроение, но откладывать дальше было нельзя. И так уже прошел целый день с тех пор, как Дамблдор отдал свое распоряжение, и остальные префекты уже получили новые инструкции. Драко нехорошо усмехнулся утром на трансфигурации, когда Рон что-то шепнул ей о предстоящем бале. Было ясно, что Гермиона еще ничего не говорила своему бой-френду, а потому и нужно было поспешить, пока Малфой не дал ему это понять так, чтобы Рону стало ну очень не по себе. Ему слишком нравилось провоцировать гриффиндорца. Пусть даже этот приказ раздражал его не меньше, чем Гермиону, но он никогда не упустит шанса поддеть своего давнего врага. Несмотря на все признаки того, что он очень сильно повзрослел, кажется, его взрослость никак не простиралась на ее друзей, особенно на Рона. Возможно, они уже никогда не смогут мирно сосуществовать.
Рон издал последний злобный смешок и повернулся к Гермионе, стаскивая черный шлем с головы, из-за чего его рыжие волосы теперьторчали во всех направлениях. Гермиона усмехнулась и попыталась пригладить их рукой, когда он нагнулся, чтобы она поцеловала его в щеку.
- Эммм, Рон, нам надо кое о чем поговорить, сказала она тихо.
Он сразу отреагировал на ее серьезный тон, сбросив остатки своего костюма.
- Что случилось, Миона? – спросил он, обнимая ее и тем самым вызывая вздох у половины присутствующих гриффиндорцев.
- Ах, какие они милые, - прошептала Парвати Лаванде так, что ее было слышно всей гостиной.
Гермиона поняла, что разговор должен состояться в другом месте.
- Давай прогуляемся, - сказала она и потащила Рона к выходу из гостиной.
Несмотря на все попытки Рона завязать разговор, она так ничего ему и не сказала, пока они не пришли на берег озера. Кальмар медленно шевелил под водой своими щупальцами, наслаждаясь последними солнечными осенними вечерами.
- Миона, я уже начинаю беспокоиться, - сказал Рон, когда они наконец-то остановились, глядя на то, как солнце садится за кроны деревьев запретного леса.
- Ну, на самом деле, все не так плохо, - выдохнула Гермиона. – Просто немного неожиданно. Ты знаешь, что после встречи префектов в понедельник мы ходили к профессору Дамблдору. Он дал нам последние… инструкции относительно бала.
- О, Мерлин, надеюсь, он не хочет, чтобы мы изменили тему, когда уже почти все готово? – в ужасе прервал ее Рон. – Мы ведь уже не успеем сделать ничего хорошего! Так и знал, что нельзя позволять Малфою вмешиваться в это! Но мне казалось, что Дамблдор, напротив, очень рад, что выбрана маггловская тематика…
- Тихо, Рон, - резко прервала она его. Нет, ну всегда сумеет все вывернуть наизнанку и обвинить Малфоя! – Нам не нужно ничего менять в теме. Дамблдору она очень понравилась. Он хотел уточнить кое-что относительно порядка проведения. – Рон выглядел озадаченным. Гермиона глубоко вдохнула. – Дело в том, что в этом году директор очень озабочен налаживанием единства между факультетами. Сортировочная шляпа много раз говорила об этом в течение последних нескольких лет, поэтому профессор Дамблдор решил, что Главные префекты, я и Малфой, должны подать пример всей школе.
Девушка очень надеялась, что сказала достаточно для того, чтобы Рон все понял, и ей не пришлось бы озвучивать все до конца. Но он все еще выглядел озадаченным.
- И какое это имеет отношение к хэллоуинскому балу? – спросил он, когда Гермиона, вроде, закончила. – Неужели Дамблдор думает, что ты начнешь пререкаться с этим хорьком прямо во время всего мероприятия? Конечно, он может начать что-нибудь подобное, но ты ведь всегда будешь выше этого, разве нет?
- Спасибо, что так веришь в меня, - вспыхнула Гермиона.
Рон настолько не понимал, в чем дело, что можно было не рассчитывать на то, что ее задача окажется более легкой, чем она преполагала.
- Это не совсем то, чего хочет Дамблдор. Он желает, чтобы мы с Малфоем пошли на бал вместе. Чтобы стать воплощением духа единства, так сказать. И еще он хочет, чтобы остальные префекты тоже пригласили студентов не со своих факультетов.
Поначалу Рон ничего не сказал, пытаясь осознать, что же она сказала.
- Он хочет, чтобы вы пошли вместе? – повторил он ее слова так, как будто они были произнесены на незнакомом языке. Его тембр становился все выше, по мере того, как он все больше понимал, что произошло. Продолжая, он почти кричал: - Ты имеешь в виду – ты и Малфой? Пошли на бал вместе? Как будто у вас свидание или типа того?
- Нет! – вспыхнула Гермиона. – Не свидание! Никогда никаких свиданий! Хотя, на самом деле… Да, действительно. Что-то похожее на свидание, но точно что-то другое.
- О, нет! – язык и разум Рона наконец-то снова начали действовать согласованно. – Миона, он же не может так поступить с тобой… С нами! Нельзя, чтобы ты шла с этим хорьком! Просто нельзя!
Гермиона попыталась прервать его тираду, но это было невозможно, так как Рон все больше распалялся.
- Наверняка Малфой это спланировал, просто чтобы сделать нам неприятно. Это – просто саботаж, чтобы сорвать бал, а обвинить в этом Гриффиндор. Я пойду к нему прямо сейчас. Я…
- Рон! – заорала Гермиона. – Прекрати это! Ты же знаешь, что он ничего не сделает, чтобы сорвать этот бал. Он сам его спланировал, это целиком и полностью его идея. С какой стати ему его саботировать? Я больше чем уверена, что Малфою это нравится еще меньше, чем мне, но он знает, насколько тебя это расстроит. И, если ты сделаешь то, что собираешься, то дашь ему замечательную возможность спровоцировать себя. Мерлину известно, чтоб больше всего на свете он любит изводитьтебя, а ты преподносишь ему такую возможность на блюдечке с голубой каемочкой.
- Но, Гермиона, - жалобно протянул Рон, - это же конец всему. Все было так хорошо, и тут появляется он и все портит. Ему ведь это свидание совершенно не нужно, но он, используя слабость Дамблдора, все равно делает так, что и мы не можем получить никакого удовольствия.
- Рон, но ты же знаешь, что он тоже не получит от этого никакого удовольствия. И, в конце концов, Малфой никогда никого из нас не превращал в грызуна, - усмехнулась Гермиона. – А ты… Ты просто продолжай представлять что он – не более, чем гигантский слизняк, и все будет хорошо. Мы как будто отомстим ему за тот случай на втором курсе, помнишь?
Несмотря на расстройство, ее слова заставили Рона улыбнуться. Технически, как он полагал, Гермиона была права. В их долголетнем соперничестве Малфою доставалось больше, чем им. Однако, вряд ли можно утешиться прошлыми победами, когда будущее приносит столько расстройств.
- К тому же, - продолжала лукаво Гермиона, - тебе следует пойти с одним из префектов. Не хочешь попросить Панси пойти с тобой? Он тогда однозначно не сможет так задирать нос, как обычно. А Дамблдору такое положение дел ну очень понравится.
Рон фыркнул, совершенно не воспринимая ее слова всерьез.
- Никаких шансов, что она согласится, - заявил он. – Я пойду с Луной. Проклятье! До сих пор не могу поверить, что Дамблдор так поступил.
Гермиону несколько удивило такое поведение Рона. Хотя ему явно не нравилась ситуация, все выглядело так, будто его расстроило, что Драко досталась награда, а не то, что их свидание не состоится. А уж поиск замены на место спутницы у него вообще не занял времени. Все это несколько ее задело и невольно напомнило тот вечер, когда Рон впервые поцеловал ее в библиотеке, и ее довольно сильно удивили его умения. Определенно, на шестом курсе у Рона появились кое-какие секреты. Так может быть Луна была одним из этих секретов?
- Эммм, ну, так отлично, - согласилась она, чтобы скрыть свое смущение. – Наверное, нам лучше вернуться. Нужно собрать префектов, чтобы сообщить им последние новости. Я отправлю им сов. Думаю, Малфой уже разобрался насчет этого с Панси и другими слизеринцами.
И в тот же момент Гермиона вдруг очень живо представила себе реакцию Панси. Особенно бурной та должна была бы быть, учитывая недавнее требование шпионить за Драко. Девушка сглотнула внезапно сформировавшийся комок в горле. Она до сих пор не решила, должна ли ее веселить мысль о гневе Панси или же беспокоиться, если та все восприняла лично и обвинила во всем Гермиону так же, как Рон обвинял Драко. На всякий случай, нужно было держать палочку при себе, чтобы суметь отразить любые попытки Паркинсон наложить на нее обезображивающие чары.
Она вздохнула и последовала за Роном в замок. Он быстро шагал впереди нее. Раздражение сделало его нетерпеливым и поспешным, поэтому Гермионе пришлось почти бежать, чтобы не отставать от него. Он резко остановился около главных дверей, повернулся к ней и сжал в таком жадном объятии, что девушка окончательно утратила способность дышать.
- Единственное, что меня радует, так это то, что Малфой не будет Люком Сакйвокером, - сказал он, пытаясь выглядеть бодро. – Ты представляешь, что тогда подумали бы все остальные?
Гермиона заставила себя улыбнуться и нервно кивнуть, искренне надеясь, что никто из магглорожденных студентов не скажет Рону, с кем же в итоге останется принцесса.