Глава 11. Маскарад

Вот, наконец, и наступил всеми ожидаемый день — пятнадцатое ноября — праздник в честь нового директора Хогвартса. Префектов освободили от занятий, чтобы они успели всё подготовить.

Дамблдор за это время зарекомендовал себя необыкновенно внимательным и очень добрым человеком. Всё в нем говорило о твердой воле и душевном спокойствии, а это внушало уважение.

— Итак, — начала МакГонагалл. — У нас есть несколько часов. Префекты Пуффендуя будут отвечать за банкет. Сходите на кухню и проверьте, как там продвигаются дела. Префекты Когтеврана займутся украшением парка. Остальные украсят Большой Зал. Всё необходимое вы найдете в подсобке около кабинета мистера Филча. И еще я бы хотела, чтобы префекты Слизерина раздали маски до начала маскарада.

Профессор ушла, оставив ребят одних.

— Я схожу за украшениями, — сказал Джеймс.

— Я тебе помогу, если ты не против.

Юноша неопределенно пожал плечами. Лили приняла этот жест за знак согласия и отправилась вслед за ним.

Подсобка оказалась хоть и маленькой, но на редкость вместительной.

— Вот. Кажется, это то, что нам нужно.

— Я возьму. Она тяжелая.

— Нет уж, я сама, — отмахнулась девушка, но не удержала тяжесть и уронила коробку на пол. Содержимое выпало. — Просто замечательно.

— Если бы ты хоть иногда принимала помощь...

Лили не дала ему договорить и, подхватив вещи, вышла в коридор.

— Поторопись.

Джеймс тоже взял одну из коробок и последовал за ней. Когда они вернулись в Большой Зал, им предстала картина полного безделья.

— Так, начинаем, — скомандовала Лили. — Для начала растянем над столом преподавателей флаг школы.

Паркинсон достала пилочку и начала шлифовать ноготки, с оскорбительной ясностью показывая, что все это ее ни в малейшей степени не интересует.

— Разве ты не собираешься помогать?

— А в чем? И без меня здесь полно помощников.

— Знаешь, ты, в сущности, права, — спокойно сказала Лили, но пальцы помимо воли сжались в кулаки.

Украшение зала заняло много времени, но когда они закончили, всё выглядело очень мило.

— Хорошо. Теперь займемся столами.

Лили, Джеймс и Люциус трансфигурировали факультетские столы во множество маленьких.

Закончив с этим, Малфой безапелляционно заявил: — Я устал.

— Так сядь и отдохни, — предложила Хейли, жестом указав на стул рядом с собой. — А вы чего ждете? Застелите столы.

Джеймс левитировал из коробки несколько скатертей и переместил их на столики. В это время Лили расставляла свечи. Закончив, все были удивлены, как преобразился зал.

— Слизерин заслужил баллы.

— Ты прибавляешь своему факультету очки, хотя мы проделали большую часть работы! — возмутился Джеймс.

Лили успокаивающе положила руку ему на плечо: — Не позволяй испортить себе настроение.

Юноша выпрямился и слегка улыбнулся Малфою — чуть-чуть свысока, уголком рта, но тот позеленел от злости, сразу почуяв, что Поттер взял над ним вверх. Потом он совершенно спокойно удалился, отвесив слизеринцу холодный, подчеркнуто вежливый поклон. Люциус едва не лопнул от ярости.

— Твой парень какой-то странный.

— Малфой, ты переходишь все границы. Впрочем, твое раздражение мне понятно.

Лили слышала, как за ее спиной смеялись слизеринцы, но ничто не могло заглушить ее радости. Направляясь в спальню, она что-то весело мурлыкала себе под нос.

В гостиной к ней сразу подскочили подруги: — Та-ак! Рассказывай! Джеймс ничего не говорит.

— И я не скажу. Никто не должен знать. Но я уверена, вам понравится.

— Ну ладно. Пойдем готовиться, а то у нас не так много времени.

***

Лили надела свое лучшее платье — черное, искрящееся красными бликами и заканчивающееся пышной юбкой. Волосы локонами спадали на спину. Белла была прекрасна в кружевном светло-розовом наряде, черные кудри украшала небольшая диадема. Мэдисон очень шло ее сиреневое платье, воротник которого был оторочен полоской тонких белых перьев, слегка склонившихся на плечи и напоминавших крылья.

Около входа в Большой Зал стоял Люциус в элегантном смокинге. Он вручил Лили бархатную маску, усыпанную черными жемчужинами, которую она тут же закрепила вокруг головы и улыбнулась. Теперь никто ее не узнает: маски меняли внешность до неузнаваемости — смягчали линии носов, превращали родинки в прелестные ямочки, по желанию их обладателей могли поменять цвет волос и тембр голоса.

Подруги вошли внутрь и восхищенно ахнули: зал, стены которого были обтянуты розовым шелком, напоминал перламутровую раковину, гладкий коричневый паркет блестел, как зеркало, серебряные канделябры мерцали в зареве свечей.

Несколько голов повернулись в сторону новоприбывших.

— Никто не узнает, что это вы. Сегодня всё в замке заколдовано. Ждите чудес.

— Да, но у меня такое ощущение, что они могут видеть сквозь маску, — сказала Белла. — Не то, чтобы у меня есть нечто, что нужно скрыть... ну, в общем, ты поняла.

— Приглашаем всех на банкет, — возвестила МакГонагалл, взмахнув палочкой.

Нескончаемой вереницей стали появляться деликатесы: рыба в золотом соусе, увенчанная листьями салата и окруженная ломтиками омаров, пудинг в роме, сладкие шарики мороженого, экзотические фрукты...

Беззаботной птицей порхал смех над сводами зала — от одного столика к другому.

Когда все поели, тарелки исчезли. Зазвучала громкая музыка, и студенты зааплодировали. Их лица расцвели довольными улыбками, когда они увидели любимую группу.

— Почему ты ничего не сказала об этом? — Мэдисон не отрывала взгляда от сцены. — Фантастика!

— Нам не разрешили рассказывать, — Лили обвела зал взглядом и наткнулась на столик, стоящий неподалеку. Мальчики в ярких одеждах о чем-то оживленно переговаривались, то и дело поглядывая в их сторону. Внезапно один из них встал и, стараясь держаться как можно непринужденнее, подошел к девушкам.

— Привет, — кокетливо улыбнулась Белла. — Как дела?

— Хорошо.

Лили сразу заметила, что хотя юноша немного нервничал, его манеры отличались благородной сдержанностью.

— Не хотела бы ты потанцевать? — спросил он ее, предлагая руку.

Заиграл оркестр, и эта была как раз та музыка, которую Лили ждала: легкая и плавная.

— Да. Почему бы и нет?

Они танцевали, слившись в объятии.

— Великолепный, сказочный праздник!

— О, да! — Лили была рада, что не надо искать тему для разговора. — Мне нравится, как префекты всё подготовили.

На ум пришли мысли, как она с Джеймсом еще утром украшала зал.

— Очень красиво, — кивнул юноша и тут же перевел тему: — А с какого ты факультета?

— Вообще-то я не должна тебе этого говорить. Но так и быть нарушу правило: я — гриффиндорка.

— Как я узнаю, что это правда?

— Правда? — Лили высвободилась из его объятий. Он что, не верит ей? — И на каком же я по-твоему мнению факультете?

— Ну хорошо… — он запнулся и без улыбки испытующе взглянул ей в лицо. — Ты могла бы быть пуффендуйкой, потому что ты кажешься честной и… красивой…

— Не помню, чтобы сортировочная шляпа говорила что-то о красоте, но спасибо. А что насчет тебя? Придется подумать, но я разгадаю, откуда ты!

Песня закончилась. Лили сделала реверанс и направилась к своему столу, но юноша удержал ее.

— Еще один танец. Пожалуйста.

В его голосе было столько надежды, что она просто не могла отказать.

— Что ты думаешь о недавнем матче? Здорово, правда?

— Никогда не встречал девушку, которая интересовалась бы квиддичем.

— Ты был на чемпионате мира?

Юноша кивнул и начал в подробностях описывать, как проходил финал. Большинство нашло бы это скучным, но только не Лили. Ей и вправду нравилась эта игра, и сейчас она внимательно слушала рассказ. Краткость, законченность его формулировок приводили в восторг. Его суждения были меткими, в них отсутствовали категоричность и резкость, свойственные злости.

— Удивительно! — не сдержавшись, воскликнула Лили, услышав, как Исландия забила гол, буквально вырвав победу у противника.

— Это действительно так.

Песня закончилась, и они остановились, но продолжали разговаривать, не замечая ничего вокруг, как будто были одни в зале. Взгляд девушки, ее солнечная улыбка, завитки на белоснежной шее, мимолетное выражение тонкого лица — всё восхищало юношу, сводило с ума.

— Когда-нибудь я объезжу весь мир, — поделился он своей мечтой.

— Я тоже хочу путешествовать. На остров Tаити, в Тибет и Сан-Диего...

— Бразилия, Италия, Рим, Испания, Франция...

— Дикий Запад, Австралия, Япония, Китай...

— Индия, Америка... — запнулся юноша. — Это странно.

— То, что мы оба хотим путешествовать?

— Да. Моих друзей это не привлекает. Но как только я получу образование, сразу отправлюсь в великие места. Моя жизнь будет совсем другой.

— Здорово! А моим родителям, к сожалению, не по карману оплатить такую поездку.

— Если я закончу учебу с хорошими результатами, мама и папа позволят мне. Не могу дождаться.

— Счастливец!

Если бы только она могла путешествовать! С детских лет ее всегда подавляло сознание собственного ничтожества: лишний человек в семье, никому не интересный, всем безразличный. Если бы она вдруг исчезла, уже через месяц семья, наверно, и не вспоминала бы о ней.

— Я уверен, ты добьешься всего, чего тебе так хочется, — он легонько сжал ее руку. — Кто ты? Пожалуйста, скажи мне.

— Позволь снять маску, — Лили попыталась развязать ленточки, но ничего не вышло. — Поможешь?

— Конечно, — юноша тоже попытался, но и у него не получилось. — Не могу.

— Похоже, они заколдованы.

Внезапно Лили пришла мысль: стоит ли вообще говорить ему, кто она?

Несколько мгновений они смотрели друг на друга в упор, силясь разгадать тайну, заключенную в сердце другого. В глазах у каждого стоял немой вопрос.

Юноша медленно обхватил талию Лили и сжал ее нежным объятием. Она, не сердясь, отвела его дерзкую руку и отводила снова, когда та вновь приближалась. Впрочем, девушка не испытывала никакого смущения от этой ласки, будто совершенно естественной и которую она так же естественно отстраняла.

МакГоннагал пригласила всех в парк.

Огромная серебряная луна неподвижно застыла посреди усыпанного звездами неба, и хотя воздух обдавал теплом, в то же время благодаря ослепительному сиянию казалось, что в мире, как по волшебству, наступила зима.

Студенты были настолько зачарованы воображаемой зимой, что с невольной осторожностью спускались по мерцающим ступенькам, как по скользкому льду.

Римские свечи бросали в темноту горящие шары, огненные колеса искрились и вертелись.

Дамблдор стоял в сиянии фейерверка, и огромная толпа приветствовала его.

Приближалась полночь. Все были взволнованы, словно сознавали, что подошло к концу нечто неповторимое.

— Пришло время прощаться.

— Еще минутку!

— Мне жаль, что такой чудесный вечер подошел к концу.

Юноша почувствовал, что у него леденеют руки: — Скажи хотя бы свое имя! — он поднял взгляд и прочитал в ее глазах ответ: «Нет, не сегодня».

Послышались чьи-то торопливые шаги.

— Эй! — Лили мгновенно узнала голос Мэдисон. — Ты мне срочно нужна.

— Что-нибудь случилось? Ты в порядке?

— НЕТ! — ее слегка потряхивало, но способность молоть языком она не потеряла. — Я танцевала с каким-то толстячком. Просто было неудобно ему отказывать. Теперь он думает, что нравится мне и повсюду таскается следом! Ни на минуту не оставляет в покое!

— Ясно. А чем я могу тебе помочь?

— Пойдем со мной. Если мы уйдем вместе, это не будет выглядеть так, будто я избегаю его. Ну, пожалуйста, — в голосе Мэдисон звучала мольба.

Улыбнувшись, Лили протянула юноше руку на прощание. Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга. Затем он нагнулся и легонько поцеловал ее в щеку: — Спокойной ночи! Постарайся сделать так, чтобы я тебе приснился...

***

Войдя внутрь, первое, что увидели девушки — это пухленького молодого человека в красных одеждах, уверенным шагом идущего в их сторону. Мэдисон дернула Лили за руку и потащила в ближайший коридор.

— Вот черт! Он здесь. Пошли скорее.

— Подожди!

Мэдисон через силу повернулась и, надев на лицо улыбку, сказала: — Ой, прости. Я тебя не заметила.

— Может, еще потанцуем?

— Заманчивое предложение, — девушка прикусила губу, чтобы не сказать что-нибудь злобное. — Но у моей подруги небольшие проблемы личного характера, — она кивнула в сторону Лили. — Я должна проводить ее в спальню. Так что извини, не получится.

— О, — разочарованно выдохнул кавалер. — А может, ты спустишься позже?

— Эээ... сомневаюсь, — Мэдисон сделала вид, что огорчена. — Пойдем, дорогая.

***

Лили села на кровать и стащила туфли. Она была расстроена: теперь ей не узнать, с кем она провела вечер. Она не знала ни его имени, ни факультета. Вообще ничего. Хотя нет. Он любит квиддич и путешествия. Не густо, чтобы попытаться разыскать кого-то. На ум пришла сказка о Золушке.

— Прости, что увела тебя. Просто он так мне надоел, что я больше не могла там находиться.

— Понимаю. Но почему ты не попросила Беллу?

— Ну... она была немного занята парнем в фиолетовом. И ни на кого не обращала внимания.

— Рассказывай!

— Они танцевали, держались за руки и постоянно смеялись. Она вся светилась.

— И кто это был?

— Понятия не имею.

— Тот, с кем была я, болтал с парнем, понравившимся Белле. Может быть, они друзья, — задумчиво протянула Лили.

— Он тебя заинтересовал?

— Он довольно милый, и у нас есть общий интерес.

— И всё?

— С ним легко. Это главное.

— Хорошее качество.

— Да.

— Ладно. Спокойной ночи.

— И тебе.

Лили еще немного посидела, прокручивая в голове события сегодняшнего вечера, и тоже легла спать. Она была счастлива полным, спокойным и тихим счастьем.

Отредактировано Eve-Angel (26-03-2010 14:37:10)

Глава 13. Вечер с Сохатым

На Рождество Лили решила остаться в Хогвартсе. Она считала, что будет лучше провести каникулы здесь, чем дома с вечно недовольной Петуньей.

И вот настал тот день, когда все разъехались. И хотя она осталась одна, это её нисколько не расстроило: вдруг родилось одно сокровенное и не совсем обычное желание — рождественское небо, ночь и никого рядом.

До праздничного ужина девушка решила почитать в гостиной. Помимо нее из гриффиндорцев остались только два мальчика и мародеры. Сириус, похоже, был полон решимости не дать ей почитать в тишине, отпуская шуточки и смеша первокурсников. Он так расшумелся, что Джеймсу пришлось утихомиривать его.

— С Рождеством! С Рождеством! — кричал Блэк. — Лил, чего такая кислая? — он навалился на девушку, впечатав ее в спинку дивана.

— Какого черта?! Не смей на меня наваливаться!

— Да ладно тебе. Сидишь тут мрачная. И даже не переоделась во что-нибудь яркое, — Сириус указал на свой красный джемпер с елкой на рукаве. — Где твой праздничный наряд?

— Лежит в чемодане наверху.

Юноша устроился на полу поудобнее и сменил тему: — Как жаль, что Римуса нет. Он снова «болеет». Мы навестим его вечером.

— И к чему ты это говоришь? Не боишься, что я нажалуюсь?

— Я знаю, что ты этого не сделаешь. Кроме того, я подумал, может, ты захочешь пойти с нами.

— С вами? Но я не анимаг и могу пострадать.

— Мы защитим тебя. Неужели ты думаешь, я или Джеймс допустим, чтобы Лунатик тебя укусил?

— Лунатик?

— Римус.

— Это его прозвище? У вас всех они есть?

— Да. Лунатик, Хвост, Бродяга и Сохатый. Римус получил свою кличку за... ну, за его проблему в полнолуния. Питер превращается в крысу, поэтому он Хвост, я — в собаку, поэтому Бродяга. Ну, а почему Джеймс — Сохатый, думаю, и так понятно, не так ли?

Лили мерно кивала в такт болтовни Сириуса.

— Ну, ладно, пойду приводить Питера в праздничное настроение.

— Удачи.

***

Через пару часов в гостиную пришла МакГонагалл и, забрав с собой Лили и Джеймса, повела их на кухню.

— Я понимаю, что много у вас прошу, но вы единственные оставшиеся префекты. Последите, пожалуйста, за работой эльфов во время банкета. Мадам Морибл, обычно занимавшаяся этим, заболела, — профессор пощекотала грушу. Та захихикала и распахнула проем.

— Нет проблем.

— Приветствуем. Я Минки. Счастливы видеть вас здесь! Не каждый день нас беспокоят такие важные гости. Пожалуйста, присаживайтесь, — эльф указал на кресла, стоявшие у стены.

Джеймс сразу устроился со всеми удобствами. Его непринужденная манера держаться была полной противоположностью скованности Лили: напряженно выпрямившись, она села на самый краешек.

— Мы можем что-нибудь для вас сделать? Может, чай и эклеры?

Не дожидаясь ответа, эльф высыпал юноше на колени гору леденцов. Другой протянул девушке вазочку с печеньем.

— Я Лили Эванс, — она вежливо отклонила угощение жестом руки.

— Джеймс Поттер.

— Такое удовольствие познакомиться с мисс Эванс и мистером Поттером!

К гостям стали подходить и другие эльфы. В руках каждого была какая-нибудь сладость.

Когда они, наконец, оставили их в покое и вернулись к своим занятиям, Лили получила шанс повнимательнее осмотреть кухню. Это было огромное помещение, ничуть не меньше Большого Зала. Четыре длинных стола располагались в точности под факультетскими. Вдоль стен тянулись многочисленные полки со всякими горшочками, банками и кастрюльками. В дальнем углу виднелась массивная печь.

Сидеть без дела было скучно, и Лили хотелось чем-то себя занять. Она уже сотню раз пожалела, что не захватила книжку.

— Мы можем им чем-то помочь? Ведь сегодня праздник для всех!

— Не уверен,что они знают что-либо про Рождество.

— Мы должны сидеть здесь просто так?

— По крайней мере, не сильно переутомимся.

— Мистер Поттер, — эльф легонько дернул юношу за рукав. — Бамби нуждается в помощи.

По детски простодушному выражению глаз и комплекции тела ребята сразу поняли, что он совсем крошка.

— Я слушаю.

— Бамби назначили отвечать за поставку десерта, но Бамби слишком маленький. Сэр, мог бы помочь ему?

— Конечно! Где он?

Эльф указал на огромные пироги, чуть ли не в два раза больше его самого.

— Лил, ты не могла бы...

— Помочь? Разумеется, — с готовностью ответила девушка и взяла один конец блюда. Джеймс — другой.

— Раз, два, три, — они подняли пирог и поместили его на стол. Затем переложили еще три.

— Бамби вам так благодарен!

Молодые люди вежливо улыбнулись, ожидая, что эльф сейчас уйдет, но тот похоже и не собирался: — Сэр может рассказать историю?

Джеймс, не ожидавший такого поворота, на секунду растерялся, но быстро взял себя в руки: — Ладно. О чем ты хочешь услышать?

— Об эльфе Бамби.

— Хорошо, — Поттер негромко откашлялся. — Давным давно жил эльф по имени Бамби, — начал он тоном доброй феи из детского спектакля.

Домовики, услышав это, столпились в кучу и тоже приготовились слушать. Двое забрались на колени к Лили.

— Бамби жил сегодняшним днем и не думал о будущем. Но в один прекрасный день всё изменилось. Он встретил... — юноша обратился к одному из эльфов: — Как тебя зовут?

— Хилди.

— … которая очень любила приключения...

— Но это не так!

— Не отвлекай мистера Поттера! Он рассказывает историю! — завопил Бамби. — Продолжайте, сэр!

— Неважно. В этой истории Хилди любила приключения. И однажды она пригласила Бамби в экспедицию в далекие места.

Эльфы оживленно зашептались. Джеймс искоса взглянул на Лили, подмечая, что та тоже внимательно слушает.

Он рассказывал о захватывающем приключении двух отважных эльфов, которые переживали много разных происшествий и в конце концов вернулись домой с сокровищами.

Эльфы были по-настоящему впечатлены. Они просили рассказать еще и еще. В итоге молодым людям пришлось задержаться на кухне дольше предполагаемого.

Джеймс рассказывал историю за историей с истинным вдохновением. Он говорил приятным, тоном, глаза его горели теплым, приветливым огоньком. Веселый смех благодарных слушателей, подобно легкой пене, взлетал над стремительным потоком его слов. Лили чувствовала, что на юношу нашло хорошо знакомое ей настроение — взрыв неуемного веселья, заражавшего всех кругом.

Ей особенно понравилась сказочка, рассказанная напоследок.

«У входа в пещеру росла маленькая елочка, которая, почему-то, безутешно плакала.
— Что с тобой? Почему ты плачешь, вместо того чтобы радоваться? — спросили лесные волшебники у бедной елочки, растущей на полянке.
— Я такая несчастная! — причитала елочка.
— Да отчего же ты такая несчастная, если ты такая красивая! — не понимали волшебники.
— Сегодня Рождество, а у меня нет подарка! — опустив тоненькие веточки, не переставая плакать, ответила елочка.
Тогда чародеи, подмигнув, друг другу, взглянули на ясное, усеянное миллионами звезд небо и что-то произнесли на своем непонятном языке. И в тот же миг свершилось чудо — звездный дождь пролился над плачущей зеленой елочкой, а самая яркая и большая звезда упала ей на макушку».

***

По пути в гриффиндорскую башню молодые люди даже не догадывались, какой неприятный сюрприз их там поджидает: проход в гостиную был закрыт. Полной Дамы не было.

— Замечательно! И что теперь делать? Мы не сможем попасть внутрь, пока она не вернется! Черт его знает, когда она надумает это сделать!

— Может, кто-нибудь услышит стук и откроет нам?

— Все уже спят, — Джеймс присел на корточки. — Единственное, что мы можем — это ждать.

Лили вздохнула и села рядом: — Было мило с твоей стороны весь вечер развлекать домовиков.

— Мне всегда нравилось рассказывать истории.

— Правда? А у меня никогда не получалось. Может быть, потому что в детстве мне никто не читал сказки.

— Почему?

— Не знаю. Родители всегда были слишком заняты. Они много работали и домой приходили поздно.

— А что насчет того, когда у них было свободное время?

— Они были слишком заняты, чтобы расслабиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай не будем об этом, — меньше всего Лили хотелось обсуждать свою семью.

— Что-то не так? Твои родители тебя не обижали?

— Нет, всё прекрасно. Я правда не хочу об этом говорить.

— Ты можешь рассказать мне всё, что захочешь. Никто ничего не узнает.

— Закрыли тему.

— Хорошо, прости.

— За что ты просишь прощение?

— Не знаю. Мне показалось, у тебя было не особо счастливое детство. По крайней мере, не как у меня.

— То есть это жалость?

— Нет! Просто каждый ребенок имеет право хоть раз услышать сказку на ночь.

— А я нет. И до этого момента меня это ни чуть не волновало.

— А теперь волнует? Это потому что ты поняла, что была чего-то лишена?

— Ничего подобного. Я всего лишь росла иначе, чем ты. Нелегко жить со старшей сестрой, которая постоянно требует внимания.

— У тебя есть сестра? Я не знал. Она училась в Хогвартсе?

— Шутишь?! Петунья ненавидит волшебство и всё, что с ним связано. Интересно, как отреагирует ее жених, когда узнает, что я волшебница?

— Жених?

— Да, она выходит замуж этим летом. Он магл.

— Я не знал о тебе такие вещи.

— Ну да. А что насчет тебя? Есть братья или сестры?

— Нет. Я единственный ребенок в семье. Родители постоянно поучают меня. Говорят, что следует делать, а что нет!

— Думаю, это не так уж и плохо. Ты учишься у них не совершать глупые ошибки.

— Может и так. Но порой ужасно раздражает, когда они все решения принимают за меня. Вот, например, когда умер дедушка, они держали это в тайне целый месяц. Я понял правду еще до того, как они мне сказали. Меня злит такая забота. Представляешь, чтобы пойти в Косой переулок без них мне пришлось выслушать целую лекцию. Я уже не маленький! Знала бы ты, как разволновалась мама, когда я получил свою первую отработку! После этого я решил ничего ей не рассказывать. Только вообрази, что бы она сказала, узнай, что я дружу с оборотнем! Скорее всего просто забрала бы меня отсюда и дело с концом, — юноша удрученно вздохнул, а потом, слегка улыбнувшись, продолжил: — Держу пари, твои родители не стали бы беспокоиться о том, с кем ты дружишь.

— Ты прав.

Джеймс говорил о своей семье как о чем-то обременительном. Как так можно? Лили редко слышала похвалы от родителей. Единственный раз, когда они были по-настоящему горды ей, это когда она получила письмо из Хогвартса. Они мало уделяли ей внимания и не интересовались ее учебой.

Конечно, у нее была свобода, о которой многие могли только мечтать, но Лили это было не нужно. Она многое бы отдала, чтобы ее родители стали такими же заботливыми и опекающими, как родители Поттера.

— Я не хотел тебя обидеть.

Девушка только сейчас поняла, что уже какое-то время смотрит в одну току, и поспешила заверить: — Всё в порядке. Просто я не понимаю, как ты можешь так отзываться о родителях.

Джеймс решил сменить тему: — Может, вздремнешь? Я разбужу тебя, когда Полная Дама вернется.

— Да, мне не мешало бы.

Усталость, накопившаяся за день, дала о себе знать, и через пару минут Лили уже крепко спала.

***

— Проснись!

Разлепив ресницы, она обнаружила, что всё так же сидит на полу перед входом в гостиную, а Джеймс гладит ее по голове, приговаривая: — Ну, тише, тише...

Никогда она не испытывала такой непреодолимой, безграничной слабости. Лили была опустошена и измучена, словно вампиры выпили из нее всю кровь. Она снова закрыла глаза.

Поттер привлек ее к себе уверенным жестом мужчины, умеющим обращаться с женщинами: — Ты в порядке? Ты что-то кричала и дергалась во сне.

— Я... — девушка отстранилась и прошептала плачущим голосом: — Это было ужасно… мой папа… он орал на меня...

— Это всего лишь сон.

— Нет! Это случилось два года назад, — две крупные слезы, выступив на глазах, покатились по щекам, а на ресницах меж тем повисли другие. — Это было...

— Он тебя ударил?

— Нет.

— Но он кричал на тебя, так?

— Да, обзывал всякими ужасными вещами… Он был пьян. Пришел за полночь в невменяемом состоянии, и я первая попалась ему на глаза.

— Успокойся.

— О, Мерлин, я никому этого не рассказывала!

— Ничего. Ты же знаешь, никто об этом не узнает, — Джеймс стянул с себя кофту и, заботливо накинув ее на Лили, внимательно присмотрелся к ней: тени под глазами, синие жилки на висках, розовато просвечивающиеся крылья носа выдавали, какой тонкой, прозрачной оболочкой защищала ее от окружающего мира бледная кожа. Пальцы юноши задрожали от желания ласково погладить ее руку.

Они еще не догадывались, какие неожиданные повороты сюжета готовит им судьба.

Отредактировано Eve-Angel (26-03-2010 14:38:47)

Глава 15. Разговор с Лунатиком

Сплетни стали утихать и постепенно сошли на нет. Студенты перестали шушукаться у Лили за спиной, и она вздохнула с облегчением. Учеба, домашние задания — всё шло своим чередом.

Но однажды группа слизерницев ворвалась в Большой Зал. Все они выглядели растерянными и сердитыми.

— Мы не можем попасть в гостиную, — сказала Хейли.

— Каменная стена не пускает нас внутрь, — пояснил Малфой. — Там заперт Северус Снейп. Его не было на обеде. Значит, кто-то сделал это раньше.

— А вы уверены, что стена не могла закрыться сама?

— Сэр, я вас уверяю, этого не могло произойти. Я мог бы предположить, что за человек это сделал, — Люциус на секунду замолчал, а затем, прищурившись, продолжил: — Или, точнее, люди.

Директор вопросительно поднял бровь.

— Без сомнений могу сказать, что здесь замешаны Поттер и Блэк.

— Первый раз слышу, — чуточку ненатурально отперся Сириус.

— Нет доказательств, а потому не стоит делать поспешных выводов, — легко подхватил Джеймс.

— Они должны быть немедленно наказаны!

— Вы можете предполагать, мистер Малфой, но голословно обвинять — нет. А как вы докажете, что это сделали именно они? Вы сами это видели? Впрочем, не будем тратить время на разговоры. Нужно попросить мистера Филча осмотреть стену. Если мистер Блэк и мистер Поттер виновны, их наказание определит декан Гриффиндора.

— Сэр...

— Спасибо, мистер Малфой, что сообщили мне об этой проблеме, а теперь идите в подземелья.

На лице Люциуса появилось какое-то по-детски обиженное выражение, которое резко контрастировало с его обычной презрительной мимикой, что невольно вызвало улыбки у студентов.

И, конечно, Сириус, всегда любивший театральные эффекты, немедленно воспользовался ситуацией. Выражение его лица внезапно стало до приторности любезным, и он забросал Люциуса вопросами: — Тебя кто-нибудь оскорбил? Назови имя виновного, и я немедленно… о, в таких случаях быть строгим даже… культурно!

— Вы оба — негодяи! И дорого поплатитесь за эту проделку!

— Не дороже, чем ты.

— Угроза?

— На угрозу.

— Думаю, мистер Блэк не отдает отчета в жестокости своего поступка, — раздался спокойный голос директора. — Должно быть, эта ловушка, в которую попал мистер Снейп, кажется ему просто веселой и остроумной шуткой. Также меня поражает беспечность мистера Поттера, которого я считал добрым человеком.

— Понял, — беззлобно ответил Сириус, — учту справедливое замечание.

Джеймс молча взглянул Лили в глаза. Их застывший взгляд не был направлен ни на него, ни на какой-либо определенный предмет. Словно замороженные ледяным гневом, они выжидали, отчужденно и неподвижно, а над ними напряженно вздрагивали дуги бровей. Юноша сразу понял — это знак, предвещающий грозу.

***

Над всей жизнью Северуса Снейпа тяготел суровый и загадочный рок. Точно проклятый, он с детства нес тяжелое бремя печали и горя. И долго не замечал той зловещей и таинственной преднамеренности, с какою стекались бедствия на его голову.

Юноша устало закрыл глаза. Главное, не терять присутствия духа, из любой неприятности можно выбраться, если не поддаваться панике. Не надо задавать себе идиотских вопросов: «Отчего мне так не везет? За что?» Сопли можно распускать потом, а в момент форс-мажора следует направить усилия на решение другой проблемы: как выбраться из западни?

Звать на помощь не хотелось, он не без оснований полагал, что это не послужило бы его авторитету. Все проблемы, как правило, решаются, если перестать рассчитывать на помощь посторонних и включить собственный мозг.

Немигающим, безжизненным светом горела свеча, и высокие стены гостиной смотрели равнодушно и тупо. Лицо Северуса белело той страшной бледностью, которая напоминает смерть.

***

В безоблачном небе сияло солнце. Ночной морозный туман опушил деревья инеем, превратив каждую веточку в белый отросток какого-то невиданно красивого растения.

Лили нравились утренние прогулки по еще не проснувшемуся парку. Покой, тишина и отрешение, что-то хорошее и светлое, чего нельзя передать словами.

Она шла по платановой аллее, любуясь первыми лучами солнца. После ночи осталось легкое головокружение, но от свежего воздуха оно скоро прошло. Девушка от души наслаждалась прекрасным утром, и всё, на чем задерживался взгляд, казалось ей особенно привлекательными.

«Как было бы прекрасно, если бы вся жизнь стала похожа на это утро, ясное и чистое...»

Внезапно послышались чьи-то торопливые шаги.

Джеймс.

— Я рада, что тебе было весело. Но очень жаль, что в твоей веселости так много зла! — Лили, не оборачиваясь, быстрым шагом пошла в сторону замка. Настроение было испорчено.

Странное безмолвие охватило юношу. Ни вздоха не было, ни шороха. Будто внезапно оборвались и умерли все звуки в мире.

***

В субботу студенты отправились в Хогсмид. Все радовались возможности выбраться из школы и поразвлечься.

— Не могу дождаться, когда закончится зима, — Мэдисон захлопнула дверцу кареты и повернулась к подругам.

Холодный воздух лизнул щеки. Они решили не задерживаться на морозе и поспешили в «Три метлы».

Сделав заказ, девушки сели за столик. Внезапно распахнулась дверь, и волна свежего воздуха внесла внутрь мародеров. Римус решительно направился в их сторону.

— Лили, я хотел бы поговорить с тобой… наедине, — в его хриплом голосе звучала такая повелительность, что нельзя было не подчиниться.

Выйдя на улицу, юноша поплотнее запахнул пальто и спросил: — Прогуляемся?

Лили кивнула.

— К чему такая секретность?

— Ты плохо думаешь обо мне, потому что я оборотень? — внезапно спросил Римус.

— Что? С чего ты взял, что я негативно отношусь к оборотням? — ей самой было противно слушать, как фальшиво прозвучали ее слова.

— Ты стала относиться ко мне по-другому, когда узнала, кто я. У тебя появилась идея убедить всех, что мне не место в Хогвартсе.

В голове девушки вихрем пронеслись воспоминания: нечто устрашающее вынырнуло из темноты лишь на миг и пронеслось во мраке. Лили слышала много страшных звуков, но тот вой был ужаснее всех. С тех пор она стала бояться падавших вокруг теней.

— Я не просил своих друзей становиться анимагами. Они сами так решили. Дамблдор был добр ко мне, и я бы не хотел разрушить его доверие. А именно так и будет, если он узнает, что я позволил друзьям нарушить закон.

— Какое отношение имеет к тебе директор? — спросила Лили, поправляя тонкими белыми пальцами волосы.

— Это он убедил бывшего директора принять меня в школу. Он хотел, чтобы у меня было нормальное детство. Питер сказал мне, что ты собираешься доложить Дамблдору о наших ночных прогулках. Пожалуйста, не делай этого! Обещаю, мы будем предельно осторожными.

Порыв ледяного ветра обжег острым холодом.

— Давай зайдем в «Кабанью голову»?

***

— Прости, если что-то было не так в тот раз, — Римус улыбнулся своей особенной, грустной улыбкой. Я не хотел, чтобы ты пострадала. В такие ночи я просто невменяем, но всякий раз, когда друзья рядом, я становлюсь спокойнее. Пожалуйста, сохрани секрет про анимагов. Иначе их могут исключить.

— Это была только угроза.

— Спасибо. Ты не знаешь, сколько это значит для меня и остальных мародеров.

— А как давно ты стал... не таким, как все? — Лили покраснела и низко опустила голову, так что волосы закрыли ее лицо.

— Когда я был маленьким, меня укусил оборотень. Родители думали, что это был обычный волк. Но в полнолуние, я изменился. Они ничем не могли помочь. Единственное, что они делали — это старались, чтобы я никого не укусил.

Лили села поближе к камину и стала смотреть на огонь.

— Потом благодаря Дамблдору меня приняли в Хогвартс. Он придумал план прятать меня в Воющей Хижине во время. В те ночи у меня появлялось огромное желание укусить кого-нибудь, но я не мог, поэтому кусал себя. Люди, живущие в Хогсмиде, слышали мои крики и думали, что это привидения. Когда друзья стали навещать меня, я перестал себя увечить. Мы так весело проводили время!

— Но, ты должен понимать, что ходить по территории ночью опасно! Ведь вы можете с кем-нибудь столкнуться! Как со мной, например.

— Это была наша первая и единственная ошибка. К тому же ты не пострадала.

— К счастью! А что, если Джеймс и Сириус не смогли бы остановить тебя?

— Но остановили же. И прежде никогда не было подобных оплошностей. Неужели ты не можешь позволить нам немного повеселиться?

— Нет, когда другие в опасности.

— Ясно. Значит, мне тебя не убедить?

Большое полено упало и рассыпалось множеством горячих угольков.

— Думаю, мы всё обсудили. Я сдержу свое обещание, — Лили встала и пошла к выходу, но внезапно обернулась и пристально посмотрела на юношу. То, чего не передал голос, досказали его глаза. В них были и искренность, и смелость, и достоинство. Человек с такими глазами заслуживал доверия.

— Будьте осторожными во время своих прогулок.

И тихо, как мягкое эхо чьих-то удалившихся шагов, прозвучал ответ: — Непременно…

Отредактировано Eve-Angel (26-03-2010 14:40:27)

Глава 17. Красоте свойственна беспечность

Часы медленно, глухо, словно удары их доносились с далекой башни, пробили одиннадцать. Римус предложил Лили сыграть в шахматы. Она давно уже научилась искусству этой игры и сейчас уверенно побеждала.

Белла, Джеймс и Питер сидели у весело потрескивающего огня и обсуждали квиддич. Поттер оседлал своего любимого конька и повёл нескончаемый разговор о рекордах высоты и соперниках, которые в будущем могут оспорить его лавры.

Сириус заколдовал палочки, и при соприкосновении друг с другом они стали издавать звуки — новое развлечение, которое ему очень нравилось.

Смола горящей сосны наполняла комнату пряным благоуханием. Все тихо и спокойно проводили вечер, пока Блэк вдруг не закричал: — Эврика! У меня есть идея!

Он заходил по комнате, изображая человека, осененного гениальной мыслью: прижимал пальцы ко лбу, разводил руками, поднимал кверху глаза.

— Мои палочки издают музыку. Давайте что-нибудь придумаем!

Юноша сделал пируэт и стал кружиться по гостиной, держа одну палочку, как микрофон, и напевая незамысловатую песенку: — Жизнь — игра. Выиграешь или проиграешь — всё одно, лишь бы повеселиться...

— Не обращайте внимание. На него иногда находит.

— Да ладно вам! Давайте веселиться!

— Иногда он бывает странным, — вздохнул Римус, передвигая шахматную фигурку. Он слегка презирал друга за его пристрастие к развлечениям и мишуре, как презирал вообще всё чрезмерное.

— Почему же? — Лили давно прониклась симпатией к этому человеку. — Сириус чересчур эмоционален, поэтому не похож на остальных. У него иногда возникают забавные идеи. Но он не был бы полностью самим собой, поступая иначе!

— Давайте устроим что-нибудь из ряда вон выходящее. У нас давно не было отработок. Так скучно жить! — Блэк стянул рубашку и стал размахивать ею над головой. — Как насчет магловского танца, когда все раздеваются? Да не смотри таким букой, Римус. Расслабься, раскрепостить, растяни рот в улыбочке, зануда.

Люпин дружелюбно усмехнулся, но присоединяться к другу отказался. Тем временем Сириус расстегнул ремень и бросил его Джеймсу. Потом снял ботинки и расшвырял их в разные концы гостиной.

— Бродяга, держи себя в руках. Здесь девушки.

— Тем лучше! Никто не может противостоять моему обаянию! — юноша пританцовывал, стягивая с себя одежду, пока не остался в одних боксерах.

— Сама скромность, — ухмыльнулась Белла, не в силах отвести взгляд от накаченного торса.

— О, я по жизни крайне экстравагантный человек. В этом нет ни малейшего актерства, я и внутри такой.

— Его способность обольщать, когда он берет на себя труд заняться этим, ошеломляет! — воскликнула Лили. — Но когда Блэк становится противным…

— Разве он может быть таким?

— Манера Сириуса постоянно изрыгать шуточки может довести до трясучки даже ангела, но если сказать ему об этом — он моментально станет кривляться еще сильнее.

— О нет! Это невозможно!

— Наоборот, и именно это придает ему особое обаяние.

— Еще одна вещь, от которой надо срочно избавиться! — юноша сделал вид, что намеревается снять трусы.

Джеймс быстро подскочил к другу: — Эй, братец, у тебя скверная привычка за всё руками хвататься!

Сириус было засмеялся, даже рот открыл — и замер: вход в гостиную был открыт, и на пороге стояла МакГонагалл.

— Так, что здесь происходит в столь поздний час? Я могу услышать ваши объяснен... о мой Бог!

— Вот именно! Я Бог! Очень приятно хоть раз услышать слова правды! — его, похоже, ничуть не смущало присутствие декана.

— Как вы думаете, мистер Блэк, сколько отработок я вам назначу?

— На вашем месте трудно вынести однозначное решение. Наверное, не меньше пятидесяти. Ну что, Сохатый, теперь жалеешь, что отказался участвовать? У меня пятьдесят отработок, а у тебя ноль. Я выиграл!

— Я не участвовал в пари. Получить отработки можно и другими способами.

— Кто бы сомневался, Джейми!

— Не называй меня так!

— Мистер Блэк, немедленно оденьтесь и следуйте за мной!

— Прощайте все! Я так вас любил! — юноша оделся в рекордно короткие сроки. — Не забыва... — профессор схватила его за ухо и потянула вон из гостиной. — Джеймс, позаботься о Лили!

— Я выполню твою последнюю просьбу, друг. Клянусь!

МакГонагалл практически тащила Сириуса. Он решил не снижать впечатления и доиграть роль до конца: споткнувшись, Блэк упал, стал ловить воздух широко открытым ртом и прижимать руки к груди: — Не могу идти... Ох! Я, кажется, ногу сломал... сердце прихватило...

Профессор нагнулась, ощупала ногу юноши и вынула палочку: — Вставай!

Сириус завыл, поднялся и заковылял дальше. В дверях он обернулся и послал воздушный поцелуй: — Когда-нибудь я вернусь.

После их ухода в гостиной минуту стояла гробовая тишина, а потом раздался оглушительный хохот.

— Он что, совсем ничего не боится? — сквозь смех выдавила Белла. — В его безумствах есть даже нечто героическое.

— А ему нельзя отказать в чувстве юмора. Давно я так не веселилась, — сказала Лили. — Жаль, Мэдисон этого не видела, — и бросив взгляд на висевшие над камином часы, добавила: — Кстати, мне бы тоже не помешало пойти спать.

Сделав несколько шагов в сторону лестницы, она остановилась. Джеймс в точности повторил ее движения.

— В чем дело?

— Я обещал Сириусу приглядывать за тобой. А я всегда сдерживаю свои обещания.

— То есть ты хочешь сказать, что собираешься всюду следовать за нею? — спросил Римус.

— Именно.

— Даже наверх? — дрогнувшим голосом спросила Лили. Юноша кивнул. — Но это невозможно!

— Я думал, что слова «невозможно» нет в твоем лексиконе.

— Рада помочь, не стоит благодарности, — скороговоркой проговорила Белла и, не дожидаясь ответа, проворно стукнула его.

Поттер, не ожидавший такого поворота событий, растерялся.

— Беги!

Лили повернулась, но не успела сделать и шага, как почувствовала руку на своем плече.

— Да ты окончательно спятил!

— Я обещал!

— Не думаю, что Сириус имел в виду именно это! — Лили кинулась к лестнице.

Джеймс ринулся следом и, догнав ее, схватил за руку.

— Вот так надежней. Даже не думай от меня отделаться.

Помучившись с полминуты и, так и не сумев вырваться, девушка решила действовать по-другому. Почувствовав неожиданный прилив сил, она мило улыбнулась и... с силой каблуком отдавила ему ногу.

Поттер вскрикнул и стал прыгать на одной ноге: — Черт! Больно же!

— Тише! Всех перебудишь!

— А мне все равно!

— Джеймс, оставь ее в покое, — Римус решил, что пришло время вмешаться.

— Она мне ногу отбила!

— Ой, прости. Это случайно, — усмехнулась Лили.

— Ты считаешь, что я буду радостно приветствовать пинки капризной девушки?

— Только двинься за мной — получишь по второй. Мое терпение имеет предел!

— Зато моё его не имеет.

— Если хочешь знать мое мнение, ты ставишь себя в глупое положение, притворяясь идиотом, — говоря эти слова, Лили впервые с недовольным удивлением почувствовала, что далека от истины.

— Гнев тебе так к лицу. Если бы ты только видела свои глаза!

Девушка сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей, как обыкновенную любезность.

— Ну, выпустили пар, теперь пора спать, — подытожил Римус.

Отредактировано Eve-Angel (26-03-2010 14:41:50)