ГЛАВА 1

Все началось с того, что Панси Паркинсон и Драко целовались в маленькой нише в коридоре напротив лаборатории зелий Снейпа. Панси поймала его за руку, когда он выходил оттуда после спаренных зелий, и втащила в нишу, шепча ему что-то непонятное.
Драко избегал Панси уже три недели, с тех самых пор, как начался семестр. Уже тогда он начал улавливать в ее тоне то, что его абсолютно не устраивало. Она определенно вела себя так, словно он был ее собственностью. Драко не собирался с этим мириться, и потому предпочел исчезнуть из ее поля зрения. Тем не менее, Панси не собиралась уступать. А поскольку она целовалась очень хорошо, он позволил ей увлечь себя в нишу. Панси по максимуму использовала предоставленную ей возможность, начав тут же расстегивать пуговицы на его одежде.
Она провела языком от его уха до уголка его губ. Драко слышал, как другие студенты в это время шли по коридору, приближаясь к тому месту, где они находились. Однако, его абсолютно не волновало, что их могут обнаружить. Почти все в школе знали, что он начал спать с Панси в конце пятого курса, а половина студенток Хогвартса были бы рады занять ее место. Драко, конечно, не был настолько глуп, чтобы не понимать – такую популярность ему обеспечивали деньги и фамилия Малфой, а также власть, которую эти две составляющие неизменно обеспечивали. Однако и матушка-природа совершенно не обидела его. В смысле, он был доволен своей внешностью.
Драко не получил все сразу. Только где-то к Рождеству на шестом курсе он достиг того роста, которым был доволен. Он никогда бы никому не признался в этом, но он достаточно много времени потратил на раздумья о том, не суждено ли ему от рождения быть низкого роста. Эти раздумья особенно одолевали его, когда два его злейших врага, Потертый и Вислый, оба вернулись с каникул на целую голову выше его. Это заставило Драко ненавидеть их еще больше. К счастью, рост ему во многом заменяла его репутация, и хотя оба гриффиндорца до сих пор были выше него, он считал, что это даже помогает ему во время игры в квиддич. Ловец должен быть гибким и быстрым, а он определенно отвечал этим параметрам.
Голоса все приближались. Драко же внезапно поймал себя на том, что обращает больше внимания на то, что они говорят, чем на то, что делает Панси.
- …Зажала бы его в руке! – мечтательный голос Луны Лавгуд не узнать было невозможно.
- Да, для этого нужно просто посмотреть на него на его метле! Это же грех – скрывать такое целыми днями под мантией! Ему нужно ходить с таким же важным видом, но в обтягивающих джинсах и футболочке, - это говорила девушка, которую он не узнал. Но она явно была не со Слизерина, - Клянусь, я таскаюсь на матчи по квиддичу только для того, чтобы попялиться на его задницу. Я живу только ради того дня, когда он стащит свою футболку, чтобы поменяться ею с игроком из другой команды, как это делают футболисты.
Ну, конечно, это – кто-то из магглов! Драко не понял и половину того, что она говорила, хотя и считал, что неплохо разбирается в маггловской культуре.
- Такое впечатление, что тебе – двенадцать лет! – о, это – Гермиона Грейнджер! Он узнает ее голос где-угодно. И она, как всегда, портит другим все веселье.
- Но, Гермиона, даже ты не можешь не признать, что у него – классная задница! – и Джинни Повисли тут.
- Нет, я предпочла бы, чтобы мой парень не был так похож на змею, - фыркнула Грейнджер на приятельниц.
Драко, до сих пор пытавшийся сам на ощупь провести оценку попки Панси, вдруг понял, что все эти непристойности, на самом деле, касаются его самого! А Грейнджер – такая предсказуемая! Если бы только она по секрету призналась подругам, что он ей небезразличен! Он бы никогда не позволил ей об этом забыть! Это, по крайней мере, было бы похоже на развлечение. Да и в любом случае, печально уже то, что болтовня гогочущих гриффиндорок волнует его больше, чем то, что Панси сейчас для него делает.
- Как жаль, что все наши мечты разбила эта мопсоподобная Паркинсон, - понуро, но все так же нараспев, продолжила Луна.
Драко пришлось подавить смешок, настолько это описание соответствовало действительности. К счастью, мопсоподобная особа была слишком занята его пуговицами и не слышала того, что только что сказала Лавгуд. Та же, тем временем продолжала.
- Нет, я бы не хотела постоянно с ним встречаться – это слишком ко многому обязывает. Но хотя бы попробовать его… м-мм...
- Я слышала, что эта влюбленная зануда всех предупредила – мол, если узнаю, что он кого-то кроме меня трогал…
Панси такое себе позволила? Драко был впечатлен. Он не думал, что Паркинсон была способна на такое!
- Ну, а как она узнает-то? – заинтересованно спросила Джинни, - Можно подумать, что у него от этого достоинство отвалится! Или, может быть, оно позеленеет или сморщится? А, Гермиона? Можно сварить какое-нибудь зелье, которое поможет определить, хранят тебе верность или нет?
Он представил, как все они поворачиваются к Грейнджер, самой умной, так, словно та лучше всех разбиралась в подобных вопросах. Но и услышанного Драко было достаточно. Подобное любого колдуна заставит подергаться! Нужно будет как можно скорее выяснить, откуда идут такие слухи! Вот только выбраться бы сначала из этой ниши!
- Джинни, Луна, вы просто ужасные вещи городите!
Реплика Гермионы вызвала новые смешки. Тут снова заговорила неизвестная маггла.
- В одном вы правы – даже если встречаться с ним недолго, то проблем от этого будет гораздо больше, чем удовольствия!
- Ты знаешь, - голос Гермионы вдруг зазвучал очень проникновенно, - Панси может спать с ним, но я очень сомневаюсь, что кто-то способен по-настоящему достучаться до его... Ну, не сердца. До чего-нибудь, хотя бы.
Она продолжила, тщательно подбирая слова. Это заставило Драко прислушаться еще внимательнее. Он едва удержался от того, чтобы остановить Панси, чтобы не пропустить ни слова из сказанного Грейнджер. Обычно она говорила очень жестко, требуя, чтобы он заткнулся или убрался с ее пути. Но сейчас ее голос был очень низким, едва ли не таким, каким мог бы быть во время секса.
- Нет, ну вы только представьте их вместе! Малфой просто валяется на кровати… На огромной, серебристо-зеленого цвета. Принц Слизерина вынашивает черные замыслы: каким бы еще способом добиться снятия очков с Гриффиндора. А Панси бегает вокруг него и голосит: «Ах, Драко! Ты так мне нужен! Прикоснись ко мне! О, да! Именно сюда! Ох, ох, я хочу тебя внутри меня, Драко!»
Драко издал сдавленный стон, его кровь вдруг вскипела, и он возбудился, чего тщетно пыталась добиться Панси своими ласками. Причем, эрекция была такой внезапной, что это поразило его самого. Паркинсон, игравшая до сих пор его достоинством – но безрезультатно – сладострастно заохала и расстегнула молнию на его брюках.
Драко был настолько поражен, что голос Грейнджер – Грейнджер!!! – так повлиял на него, что даже не попытался остановить свою подружку. Несмотря даже на то, что грязнокровка просто высмеивала его и Панси, его воображение моментально нарисовало ему картину, на которой он действительно лежал на огромной серебристо-зеленой постели и староста Гриффиндора умоляла его именно так, как делала это только что, чтобы пошутить. Его затуманенный мозг уже не воспринимал дальнейшего разговора. А девушки свернули в главный коридор, называя сквозь смех Гермиону испорченной и порочной. По мере того, как затихал звук их шагов, разговор вернулся к прошедшему матчу между Слизерином и Рейвенкло. Они и не подозревали, что их слова перевернули всю жизнь Драко Малфоя.
Ощущение реальности постепенно возвращалось к нему, и он внезапно понял, что Панси принялась за минет. На какое-то мгновение ему привиделись каштановые кудри, обрамлявшие лицо с блестящими карими глазами, пристально глядящими на него из-под длинных ресниц. Она явно была недовольна, но совершала скользящие движения, которые заставляли вырываться из груди Малфоя, звуки, похожие на всхлипы – о, Мерлин! – разве Малфой спсобен так себя вести?
Но он открыл глаза, и его фантазия оказалась жестоко разрушена суровой реальностью. И реальностью была Панси Паркинсон на коленях перед ним. Ее глаза были какого-то неправильного цвета, да и волосы тоже! Черт бы все побрал! Что это с ним? Он с каким-то странным звуком отстранился от девушки, кладя ладонь на ее лоб и отталкивая от себя. Другой рукой он пытался застегнуть свои брюки.
Как на зло, образ Грейнджер прочно осел в его голове, и, хотя он с трудом все же застегнул брюки, продолжал беспокоить его, тем самым выдавая, чего именно Драко сейчас хотел.
Более-менее приведя себя в порядок, он расправил складки своей мантии так, чтобы ничего не было видно. Наспех сочинив какие-то извинения, связанные с тренировкой по квиддичу, он выскочил из ниши, он оставил совершенно раздавленную и несчастную Панси на коленях, как раз в том положении, которое она приняла, чтобы доставить ему удовольствие.
Хуже всего было то, что его отступление выглядело недостаточно эффектно из-за того, насколько он был возбужден. Прохаживаться по коридору в его привычной манере главного парня в Хогвартсе ну никак не получалось. Хорошо еще, что по пути никто не встретился, и он смог спокойно добраться до комнаты префекта.
Захлопнув за собой дверь и наложив на нее соответствующие чары, он плюхнулся на постель. Она была как раз серебристо-зеленой, как и полагалось слизеринцу, и как об этом говорила Гермиона. Не ошиблась она и насчет размеров. На кровати могло бы поместиться двенадцать человек, если бы Драко вдруг пришло в голову устроить оргию.
Всю дорогу до этой комнаты Малфой запрещал себе думать о том, что только что произошло. Но теперь его воображение снова вырвалось на свободу, и от того количества образов, которые предстали перед слизеринским принцем, у него закружилась голова. Единственным, что он сейчас был еще способен понимать, стало то, что несколько слов, произнесенных Грейнджер исключительно в насмешку над ним, возбудили его так, как еще никогда ни одна девушка не возбуждала, а вместе с тем и привели в замешательство, какого он еще никогда не испытывал. В его голове возникали действительно жуткие образы. Мерлинова борода! Да как он мог признаться, пусть даже самому себе, что он хочет Грейнджер? Грейнджер, больше которой никто не унижал его за все время обучения в Хогвартсе! Золотая девочка из золотого трио, единственная ученица школы, которая постоянно получала оценки лучшие, чем он. Единственная, кто никогда не смотрела на него дважды, кроме, разве что, тех случаев, когда хотела достать его или наложить заклятие. Та, кто отравляла ему существование!
Причиной был ее голос, которым она сымитировала интимную сцену, или же все еще хуже? Может он всегда хотел ее? Он прятал это желание настолько далеко, даже от самого себя, что неспособен был ощутить его, пока не услышал, как она почти стонала, произнося его имя. Он был шокирован, поняв, что не было момента, когда он был бы к ней равнодушен! И осознание этого было настолько ясным, что Драко уже и не понимал, как он мог скрывать от себя правду все эти годы?
Правдой было и то, что строя козни против золотого трио, он представлял перед собой Гермиону значительно четче, чем Поттера или Уизли. Он знал каждый дюйм ее лица, что она едва достает ему до плеча, насколько ее волосы закрывают ее спину. Он ясно представлял и ее глаза – карие, с пляшущими в них золотыми искорками.
-Не-е-ет… - простонал он, и вдруг снова ощутил, насколько он возбужден.
Ну что за дела!..
Похоже, его разум так развлекался, подсовывая неразрешимую задачку. Просто представить: а как это будет с ней? А сможет ли он довести ее до неистовства? А какая она на вкус? Ну, хотя бы один раз! Никому ведь не обязательно знать об этом! И больше этого не повторится.
«Я знаю, что это всегда будет внутри меня!» - пытался он спорить сам с собой. Но ведь это можно будет держать в секрете! Не будет же он бегать по слизеринским подземельям, рассказывая всем и каждому, в каких фантазиях ему привиделась грязнокровка-Грейнджер. Такого никогда не случится. Он просто удовлетворит свою потребность. Ну, один несчастный раз…
Ему казалось, что он сходит с ума. Он спорил сам с собой, словно пациент из отделения больницы св. Мунго для неуравновешенных. Драко закрыл глаза. У него разболелась голова, а заодно с ней и все остальные части тела. А образ Гермионы так никуда и не исчез, словно желая добиться, чтобы он окончательно ослаб. Он сполз с постели и упал на колени, представляя, как волосы Гермионы скользят по его животу. Только сейчас он понял, что это ощущение могло бы довести его до неистовства. Он чувствовал ее горячее дыхание на своей коже, а затем эта ведьма проводила язычком по своим губам, отчего те становились влажными. И потом она делала то, что перед этим делала Панси, но это было… Это было даже не так, как перед этим в коридоре. Драко все сильнее сжимал свою ладонь, представляя, что могла бы сделать с ним Гермиона.
Эти фантазии спровоцировали у Драко такой оргазм, что он едва не ударился о край кровати, а перед глазами у него заплясали черные точки. Столько спермы из него не выходило еще никогда. Оргазм был таким сильным и длился так долго, что ему пришлось судоржно хватать воздух ртом, чтобы не задохнуться.
Казалось, целая вечность ушла на то, чтобы привести мысли в порядок. Сердце Драко все еще продолжало неистово колотиться. Он с трудом поднялся, чтобы привести постель, а по ходу и себя, в порядок. Черт, да с ним такого еще никогда в жизни не было! А в предательский голос в голове уже нашептывал, что если такого эффекта он добился при помощи собственной руки и небольшого количества фантазии, то что произошло бы, если бы он действительно был внутри этой девушки?
От одной мысли об этом его тело снова вытворило такое, на что он, после первой разрядки, уже считал себя неспособным.
Да что же – Мерлинова борода – происходит с ним?

Не так давно вернулась к этому фику. Прочитала главы, которые раньше не осилила. Настолько понравилась, что решила и с вами поделиться. Итак

Глава 3
Драко привел себя в порядок и наложил чистящие чары на постель. Затем он отправился в душ, надеясь, что это поможет ему успокоиться, потому что сделать это никак не получалось, несмотря на то, что пульс уже выровнялся, а мозг не был так затуманен видениями, где главным персонажем была распутная Гермиона.
Это не помогло.
Слегка помогло осознание того, что Малфою стоит лучше контролировать свой разум и тело, поэтому он приказал себе вообще забыть о том, что случилось за прошедшие два часа, а затем отправился в Главный зал ужинать, с таким видом, будто ничто в мире не сможет поколебать его спокойствие.
Он на самом деле, абсолютно и определенно не смотрел на Гриффиндорский стол и, пройдя мимо, заметил, что Грейнджер там нет.
Панси сидела с двумя другими слизеринками, с шестого и седьмого курсов, и хмурилась, глядя на него из-под своей челки. Он прошел мимо, зная, что ей есть за что обижаться.
Драко сел на свое обычное место – во главе стола. Поскольку он был главным префектом, да еще и капитаном команды, то ожидалось, что он будет присутствовать на всех трапезах, чтобы потом студенты могли обратиться к нему со своими просьбами и жалобами.
Эти же обязанности были наложены и на главного префекта девушек. Так почему же здесь нет этой гриффиндорской львицы? Драко нахмурился. Она ведь должна быть здесь! Она так рьяно приступила к исполнению своих обязанностей на пятом курсе. С тех пор их только прибавилось, тем не менее, Гермиона никогда не пропускала ужин, если только перед этим профессор МакГонагалл не объявляла, что студенты могут обратиться к ней в другое время.
Также Драко знал о том, что ей нужно написать целую главу из огромного тома «История Хогвартса». Это просто сводило его с ума.
Он занял свое место во главе стола. Таких стульев за столом Рейвенкло и Хаффлпаффа не было, потому что их студентов в этом году главными префектами не выбрали. Отсутствие Гермионы за столом Гриффиндора от этого только сильнее бросалось в глаза. Драко, несмотря на свою репутацию возмутителя спокойствия, к обязанностям префекта подходил с большой ответственностью. Главным префектом школы уже очень давно не выбирали слизеринца – ну, или слизеринку – так что Малфой был рад, что Дамблдор даже не вспомнил о том, кто его отец, а на личные заслуги обратил внимания больше чем на имя. Правда, такие мысли всегда оставались невысказанными, особенно перед другими слизеринцами. Во время выборов он постоянно говорил себе, что выбрать могут только любимчика директора Потти или красноголового Повисли. У них на это – полно времени, ведь Грейнджер все равно делает за них все домашние задания. Придя к такому выводу в конце пятого года обучения, Драко перестал особо беспокоиться о своем поведении. Сейчас его самого коробило от собственного поведения в эпоху правления Амбридж. Да, заточение отца в Азкабан однозначно во многом изменило его взгляды на жизнь.
Между пятым и шестым курсом он много думал о том, кем же в действительности хочет быть. И, как ни странно, оказалось, что его желания не слишком-то совпадают с желаниями отца. На шестом курсе он вдруг осознал, что, в принципе, он – не тот человек, каким сам себе всегда казался. Его сделали капитаном квиддичной команды, и теперь он пытался стать кем-то лучшим, чем он до этого был. Ему казалось, что он многого уже добился. Но все эти перемены происходили внутри, а снаружи он оставался все таким же, как и был. Ведь начни он вести себя иначе, он сразу же перестал бы быть Слизеринским принцем.
Учеба в школе давалась ему легко. Он быстро все схватывал, но сейчас его оценки стали просто блестящими. Драко помнил, как сумел по-настоящему достать Гермиону в прошлом году. Маленькая маггла была готова локти себе кусать, когда профессор по ошибке вручил сначала ей его лист с оценками, точно такими же, как и у нее. Он тогда подмигнул ей, насмешливо поклонился и лишний раз помахал листом в воздухе, чтобы весь класс заметил, как бесится Грейнджер.
Он достаточно хорошо знал ее, чтобы быть уверенным: одна мысль о том, что по достижениям в учебе еще кто-то в школе, а тем более он, оказался способен конкурировать с ней. Его самого всегда приводила в отчаяние одна мысль о том, что он всегда оказывался пусть на шаг, но позади этой растрепанной магглы с ведьмовскими способностями. Но так было только до этого года! Теперь, с учетом того, что его выбрали главным префектом, они будут идти нога-в-ногу. Наконец-то профессору Снейпу не будет грозить сердечный приступ, как было всегда, когда он видел, что гриффиндорка снова обставила лучшего ученика его факультета, как это было первые пять лет их учебы в Хогвартсе.
Да, Драко действительно был доволен тем, чего он добился за последний год. Но вот Грейнджер снова все разрушила. Только одним небрежно брошенным предложением!
Он снова стал напряженным. Кажется, наваждение снова им овладело. Он так поморщился, увидев, как наполнилась его тарелка, что сидевший слева от него Гойл на минуту замер, размышляя, стоит ли просить приятеля об услуге. Но, подумав, он все равно нагнулся и сделал то, что собирался.
- Драко, у меня никак не получается сделать ту домашку по конфигурации, которую задала МакГонагалл, - пробубнил он, - Я кучу времени потратил, пытаясь превратить тапочки в кролика, но все закончилось только тем, что на них повыростали мохнатые хвостики. И вообще, это – такая ерунда! Бьюсь об заклад, она это задала специально, чтобы поиздеваться над нами. Можешь потом показать мне, что к чему?
Драко тяжело вздохнул. Жизнь вокруг продолжалась, несмотря на весь тот сумбур, что царил у него в голове.
- Ладно, Грег, - ответил он, - Наверное, стоит позвать и Винса. Мне кажется, у него тоже ничего не получилось. Заходите ко мне где-то в 7.
- Спасибо Драко, - тихо пробормотал Гойл, отвернулся и начал орать на первогодок, севших к нему слишком близко.
По его внешнему виду однозначно нельзя было сказать, что он только что просил помочь ему с домашним заданием. Предмет издевательств он точно не определил, потому что знал, что за это ему влетит от Драко. Он не совсем понимал, что с его другом в последнее время происходило, но даже не старался об этом задуматься. От чрезмерного умственного напряжения ведь могла и голова разболеться.

Гойл знал только то, что они с Краббе до сих пор не вылетели из школы только потому, что Драко брал на себя труд заставить их добиться пусть даже самой непрезентабельной оценки, но ведь именно благодаря этому их до сих пор не отчислили! Если он внезапно решил сменить имидж по неизвестной причине, то не их дело разбираться, что случилось. Им нужно просто делать все, что он говорит.
Взрыв хохота отвлек Драко от навалившихся на него тяжелых дум. Взглянув на Панси он подумал, что нужно будет еще проверить слухи о том, что его бывшая утверждала, будто наложила заклятие, оберегающее ее от измены Драко. Почему девчонки с других факультетов знают об этом, а он – нет? Он считал, что на Слизерине от него нет секретов, а тут выясняется, что он – не в курсе того, что его непосредственно касается.
К нему подошли двое младших слизеринцев, но он назначил им индивидуальные встречи позже вечером. Больше всего его сейчас волновало, как разобраться с Панси.
В итоге, он получил ответ на свой вопрос в лице не кого иного, как от опоздавшего на ужин Блейза Забини. Драко уже давно считал его своим другом. Это был образцовый слизеринец: изворотливый, хитрый и коварный. Стоило только договориться с ним о цене, и он из-под земли достал бы любую информацию. Драко даже рассчитывал, что ему это не слишком дорого обойдется. Блейз демонстрировал высокие моральные качества, оказывая подобные услуги своим друзьям.
В 6.15 Драко встал из-за стола, чтобы встретиться с теми младшекурсниками, которым была нужна его помощь. Он ненадолго задержался около Блейза, который о чем-то болтал с двумя шестикурсниками.
- Блейз, - он говорил достаточно тихо, но не шепотом, чтобы никто не подумал, что это – секрет и не надумал подслушивать, - Можешь встретиться со мной сегодня вечером, где-то в 9? Нужно обсудить кое-что.
- Конечно, - слегкостью согласился Блейз, - Занят сейчас, префект?
- Да, - кивнул Драко и направился к выходу.
Время, оставшееся до 9 тянулось бесконечно. Драко не терпелось узнать что-то определенное. Прошедший день изменил все, что он до этого думал о жизни. Но вести-то себя все равно нужно было так, словно ничего не случилось, не будь он слизеринцем. И самой большой проблемой для него сейчас было узнать, что из услышанного о Панси Паркинсон – правда. А затем можно будет заняться и тем, о чем он слишком много думал сегодня, несмотря на то, что пытался отогнать такие мысли подальше.
Он внимательно выслушал первогодку-слизеринца Майкла ДеЛюка, у которого были проблемы с начавшимися неделей ранее уроками полетов на метле. Драко потратил пятнадцать минут, помогая ему освоить заклинание, которое заставляло метлу подняться с земли.
Следующая проблема оказалась более сложной. Девушка, вошедшая в кабинет префекта не подходила к нему перед этим в Главном зале, чтобы попросить о помощи. Драко сразу же заподозрил бы, что дело нечисто, даже если девушка и не была бы шестикурницей Кристой Рейд, которая на прошлой неделе умоляла принять ее в квиддичную команду, правда безрезультатно.
Девушка была довольно необычно одета. Юбка от школьной формы была сильно укорочена, галстука вообще не было, а пуговички на блузке были расстегнуты настолько, что вся грудь оказалась выставленной на обозрение Драко. Очевидно, девушка решила попасть в команду через его постель, ну или хотя бы стол в его кабинете. С прошлым капитаном команды, по крайней мере, это могло сработать.
Но Драко, на ее беду, всерьез намеревался создать команду, которая реально сможет конкурировать с Гриффиндором. Поэтому префект относился к подбору игроков прямо-таки фанатично. На формирование команды ушло четыре дня, и ее состав несколько раз менялся, пока капитан не был уверен, что имеет лучший вариант из всех, возможных на Слизерине. Если же Криста Рейд решила, что может изменить его мнение, просто немного оголившись, то она сильно недооценила и его, и свои собственные прелести. Тем более, что с сегодняшнего дня в Хогвартсе была только одна ведьма, чье тело могло бы его заинтересовать.
Но, поскольку делать было все равно нечего, он решил чуть-чуть поиздеваться над Кристой, пока не подойдет время пыхтеть над домашними заданиями Краббе и Гойла. Он сразу же указал девушке, куда сесть.
- Присаживайся, Криста. Как я могу тебе помочь? Вообще-то, я ждал Сару.
Криста элегантно опустилась в кресло напротив и тут же скрестила ноги, чтобы юбка приподнялась еще выше. Драко едва удержался от того, чтобы уставиться на ее бедра и судоржно сглотнул. Она вела себя так откровенно! Грейнджер бы никогда до такого не опустилась.
- Драко, - голосок Кристы выражал такое нежное недовольство, что Малфой почувствовал себя неуютно, - Я хотела бы поговорить с тобой насчет команды, но вначале, мне кажется, было бы удобнее…
- Криста, - он оборвал ее, вдруг осознав, что во всем этом нет ничего веселого; теперь ему просто хотелось сбежать, - Нет ничего, что ты еще смогла бы сказать, и ничего, что ты физически смогла бы сделать, чтобы улучшить свое мастерство к субботе настолько, чтобы убедить меня взять тебя в команду в этом году. И если это все, о чем ты хотела поговорить, то я приношу свои извинения.
Глаза Кристы блеснули, она вскочила с кресла и, упершись руками в подлокотники, наклонилась над Драко, выставляя напоказ еще больше, чем он мог видеть до этого. Но он только отвернулся от нее, изучая рисунки на портьерах.
- Пожалуйста, Драко, - прошептала она, - Я для тебя все сделаю. Все, что угодно.
- Я сказал тебе, чего хочу, - злобно ответил он, - Разговор окончен и выметайся отсюда, пока я еще не забыл, что ты должна считаться леди. Мое решение относительно команды на этот год – окончательное, и я не считаю, что кто-то должен делать из этого проблему.
С решительным видом Криста направилась к двери.
- Спасибо, что зашла, - холодно сказал Драко, увидев, что она стоит около двери и ждет, что он изменит свое решение.
Криста выскочила из его офиса, прошипев напоследок:
- Ничего, Драко, ты еще узнаешь! Вот только что Панси в тебе нашла?
Драко с треском захлопнул за ней дверь. Хотя он и не воспринимал всерьез слова отвергнутых стерв, но понимал, что по слизеринским стандартам она сказала правду. Он был уже не тот, что прежде. Ему следовало переспать с ней еще на прошлой неделе, заставив поверить, что она может убедить его взять ее в команду, а затем прогнать, не выслушивая никакие уговоры. Она ведь была очень симпатичной, достаточно умной ведьмой, она неплохо летала. У нее были очень уважаемые родители. Но у нее не было пушистых волос, надменного тона и золотисто-красного галстучка.
Нет, ему точно не следовало сегодня вылезать из кровати. Он был абсолютно уверен, что если бы не пошел сегодня на спаренный урок по углубленному изучению зелий, его жизнь не вышла бы из колеи. Вчера на тренировке по квиддичу ему достаточно сильно досталось. Весь покрытый синяками и ссадинами, он всерьез задумывался о том, чтобы остаться в постели. Почему он решил проигнорировать эту мысль и, словно маленький послушный студент, отправился на занятия? Если бы он вместе с Панси не оказался бы в той нише, напротив лаборатории профессора Снейпа, он бы не стоял здесь сейчас, сравнивая Кристу Рейд с этой магглорожденной, и не искал бы в каждой девушке схожесть с ее ужасной прической!
- Именно тогда я потерял самого себя! – пробормотал он, прислонившись спиной к двери.
Он услышал за дверью голоса Краббе и Гойла, глубоко вздохнул и приступил к исполнению следующего пунктика в списке своих дел. Этим двоим уж точно ничего не нужно знать, а ему сейчас нужно сконцентрировать все внимание на том, что он узнал о Панси. Это интересовало его гораздо больше, чем домашняя работа, которую он мог бы сделать еще на втором курсе, сексуальная распущенность игроков в квиддич или объяснение теории полетов первогодкам. И почему он только думал когда-то, что быть главным префектом – хорошо?
На приятелей у него ушел целый час. В итоге, у них даже начало что-то получаться. Но их умения нуждались и в дальнейшей корректировке. Драко решил закончить это завтра. Он знал, что все думают, будто он держит при себе Краббе и Гойла ради их мускулов, ведь они были весьма внушительным тылом. Поскольку сам он все свои предыдущие годы в школе далеко не относился к разряду крупных мальчиков, это предположение было правильным. Но это не было и всей правдой.
На самом деле Драко не нуждался ни в каких мускулах, чтобы себя защитить. Колдовать он умел гораздо лучше, чем думали окружающие. Он очень многому научился от своего отца, особенно контролирующим и укрывающим чарам, несмотря даже на то, что собирался применять это не в тех целях, в которых Люциус проводил обучение. Он владел основами магии, для которой не требовалось палочки еще до того, как поступил в Хогвартс, но отец строго-настрого запретил ему говорить это кому бы то ни было, а особенно «этому идиоту Дамблдору». Драко подозревал, что Люциус планировал впутать его в какой-нибудь заговор против директора (нет уж, спасибо), но держал свои способности в секрете, даже после того, как отца заточили в Азкабан.
Люциус также приказал 11-летнему сыну держать Краббе и Гойла поближе к себе, поскольку их отцы прислуживали ему самому в ордене, служившему Сами-Знаете-Кому. Пару лет эти двое жутко раздражали Драко, но на третьем курсе он понял, что привык к ним и стал относиться к ним лучше. Они тоже расслабились, перестав бояться его внезапных вспышек и неожиданного использования заклятий. Они оказались совсем неплохими ребятами. Конечно, они никогда бы не смогли сравняться с Драко ни в чем, но они любили именно его, а не тот образ, который он сам себе создал, поэтому-то Малфой и ценил их так высоко.
Драко отправился в общую комнату префектов, чтобы дождаться там Блейза. В оставшийся до назначенной встречи час он занялся собственной домашней работой. Как всегда, она не потребовала от него чрезмерного напряжения. Ему удалось повысить свои оценки в прошлом году, но навязчивое стремление Грейнджер всегда делать больше, чем задавали в классе, так и осталось для него непонятным. Он не хотел тратить на это время, даже для того, чтобы задеть ее. Он был слишком занят работой префекта, делая даже больше, чем, по мнению профессоров, это было нужно. Драко считал, что эти навыки потребуются ему гораздо больше, чем то, что написано в книгах.
Он отложил учебник сразу же, как в комнате появился Блейз. Как всегда, он не постучал, а войдя, наложил на двери запирающие и заглушающие чары. Драко удивленно приподнял бровь, но затем предпочел просто расслабиться и вытянул ноги, давая им немного отдохнуть после трудного дня.
Блейз усмехнулся, оценивая реакцию Драко на свое театрально обставленное появление.
- Ну, - протянул он, - Я пришел! Как я понимаю, мы собирались обсудить нечто, не предназначенное для любопытных ушей?
- Ты прав, - согласился Малфой, - Ты же знаешь, как я ценю твою гибкость. Хотя, ты не думаешь, конечно, что мне больше не к кому обратиться?
- Конечно, не думаю, - Блейз плюхнулся в кресло, забросив ноги на подлокотник, - Но если бы дело касалось просто слухов, я считаю, мы могли бы обсудить это и в Главном зале. Так что просвети меня, о чем речь? А то мне нечем заняться с прошлого семестра. Хочется хоть как-то разогнать скуку.
Драко улыбнулся. Да, он выбрал именно того человека для такой работы. Он был сообразительным, приятным в общении, но даже Малфой не смог бы запугать его чем-либо. Значит, Панси тоже не сможет. И это же значит, что Блейз сумеет запугать саму Панси.
- Ну, ладно, - он поворочал шеей, разминая затекшие мышцы, - Сегодня в обед до меня дошли очень любопытные слухи. Мне захотелось выяснить, насколько они правдивы, и я сразу же подумал о тебе, - Блейз выглядел заинтересованным, и Драко продолжил, - Я случайно подслушал разговор одних девчонок, гриффиндорок, про Панси. Хотя, на самом деле, они говорили обо мне, но упоминали и ее имя.
Драко не стал рассказывать подробно о разговоре девушек и не стал называть имени Гермионы, опасаясь, что эрекция его сразу же выдаст.
- Ну, и что они говорили о тебе и Панси? – осведомился Блейз, пытаясь сразу же определить, какого рода дело ему предстоит.
- Да, ведь дело именно в этом, - вздохнул Драко, - Они упоминали, что Панси наложила на меня чары верности, которые сообщат ей, если я решу сходить на сторону.
- И, конечно, - сказал Блейз, - Я предположу, что спал ты до сих пор только с ней?
Драко фыркнул.
- Ну, даже если и так, то что? Я думаю, что ты ей ничего не обещал? – он вопросительно посмотрел на Драко. Тот кивнул, - Так, значит мы сейчас решим, что именно нужно сделать…
- Именно так, - подтвердил Малфой, - И мне также нужно знать, это – предупреждающие чары, при помощи которых она просто узнает, что нечто произошло, или это как-то отразится на моей внешности.
- Да, - невнятно произнес Блейз.
По его лицу было видно, что он уже просчитывает следующий ход, с чего же именно ему следует начать, чтобы получить необходимый результат. Его глаза сузились. Он снова взглянул на Драко.
- И ты слышал это не от слизеринок? – уточнил он.
- Да, - несколько раздраженно подтвердил Малфой, - И это волнует меня больше всего. Почему гриффиндорские гусыни будут знать о том, что я сделал, даже до того, как я узнаю, что они – в курсе.
- Ну, у женщин есть такие источники информации, которой мужчинам воспользоваться не дано, - вздохнул Блейз, - И неважно при этом, насколько парень умен, женщины всегда будут лучше понимать некоторые вещи, - Но сейчас мы знаем самое главное, и добраться до сути – это уже дело техники.
Драко кивнул.
- Да, ты прав. Надеюсь, ты это для меня сделаешь. Сроки обсудим сейчас?
- Ну, - усмехнулся Блейз, - Я не знаю. Мне, наверное, придется соблазнить Панси, чтобы она все выболтала в приступе страсти. Это будет выглядеть очень естественно. Но мне нужно узнать у тебя еще несколько, хм, важных деталей.
Драко кивнул, хотя такой поворот событий его слегка удивил.
- Ну, нам нужно узнать, как долго работают эти чары. Так что мне нужно знать, спал ли ты с другими девушками с начала этого учебного года. Нужно знать, действовало ли это летом, хотя, ты бы уже знал об этом. И что она знает о том, чем ты занимался в прошлом году.
- Нет, - признался Драко, - Я был слишком занят квиддичной командой и обязанностями префекта, чтобы еще тратить время и на девушек. В прошлом году я достаточно часто встречался с одной девчонкой из Хогсмида, но теперь с этим покончено.
Он замер, сам удивляясь вырвавшимся у него словам. Ведь еще вчера он планировал при первом же визите в Хогсмид возобновить свои отношения с Изабель, которая ждала, пока он вернется с каникул.
- Отлично, - произнес Блейз,обдумывая информацию, только что полученную от Драко, пока тот думал над смыслом сказанных им только что слов, - Тогда нам следует ограничиться только Хогвартсом. И тогда нам нужно знать, отразится ли это только на тебе, или на твоей подружке тоже.
Драко все еще не мог поверить, что теперь ему наплевать на Изабель. Но внезапно он осознал, что ему действительно важно знать, сможет ли Панси знать, с кем именно он переспал в этот раз. Хотя, судя по тому, что он внезапно потерял интерес ко всем ведьмам, которые не были Грейнджер, это ей предстояло стать неизменным атрибутом его сексуальной жизни на ближайшее будущее. Чувствуя, что краснеет, он поспешно одобрил ход мыслей Блейза, но сделал это недостаточно быстро. Забини бросил на него заинтересованный взгляд.
Драко вдруг подумал о том, что если бы он не оказался сегодня днем в коридоре, напротив лаборатории зельеварения, он мог бы прямо сейчас быть в постели с Кристой, и неизвестно, чем бы все это закончилось бы. Он судоржно сглотнул и подумал, что его внезапная страсть к Грейнджер вовсе и не была самым худшим, что могло бы случиться с ним. По крайней мере, он бы больше ни к кому не прикоснулся, а это, возможно, уберегло некоторые части его тела до тех пор, пока Блейз явится с ответами на его вопросы.