Сегодня со мной что-то не так.
Я знаю, что ты встречаешься с Уизли уже месяц, но не показываю вида, что мне больно, потому что это не по-слизерински. Если бы предметы вокруг могли бы выражать, что я чувствую, они кричали бы от боли, взрывались, когда она опускается рядом с тобой на землю под старой березой, а ты обнимаешь ее, накручивая рыжие волосы на указательный палец, они бы разбивались и ломались, когда вы разговариваете, наслаждаясь теплым июньским солнцем.
А ведь ты знаешь, что я смотрю на вас исподлобья, не слушая бессвязный разговор и громкий гогот Крэбба и Гойла. Я вижу, как ты проводишь влажными губами по ее лицу, рисуя извилистую дорожку от виска до уголка губ, а она улыбается, прикрывает глаза и запускает свои пальцы в твои непослушные волосы. Ты знаешь, что я готов броситься к вам и вырвать из твоих объятий эту дуру, которая надеется, что сможет заменить тебе меня. Нет, я уверен, ты любишь только меня. По-другому быть не может.
Но тогда почему в твоих объятиях она, а не я? Как ты мог позволить это? Почему не я чувствую твое теплое дыхание на лице, почему не я прикасаюсь в ответ к твоему лицу, проводя пальцами по шершавым щекам? Почему не я обследую твой рот языком, когда мы целуемся, почему не на нас смотрят улыбающиеся гриффиндорцы?
Ты ведь тогда сказал, что, может, у нас с тобой все наладится и мы снова будем вместе. Но когда это будет?.. Когда я снова проведу губами по твоим сильным загорелым ладоням, когда расстегну твою рубашку? Че-е-ерт... Нет, не надо думать этом. Я отвожу глаза.
Ночью я не могу заснуть, вспоминая тебя с Уизли, твои нежные прикосновения к ней и мягкую нежную улыбку.
Нет, так просто не может быть, думаю я. Не может. Этот последний месяц – страшный сон. Сейчас я проснусь и обнаружу тебя рядом с собой... Я почувствую твои руки, обнимающие мой торс, немного подрагивающее дыхание на груди и вечно растрепанные волосы, спадающие на мое лицо. Я почувствую тебя. А утром ты еще будешь смеяться над моим сном, целуя меня в щеки, губы, разделяя пальцами волосы на пряди.
Поскорее бы проснуться, думаю я и засыпаю под приглушенный храп Гойла.

Нет, это не сон. Я ковыряю вилкой в тарелке, пытаясь не смотреть на тебя, сидящего с друзьями и Уизли. Во мне закипает ярость. Ну как ты мог, Гарри, променять меня на какую-то Уизли?! Тебе было плохо со мной?.. Ты не любил меня?.. У меня закружилась голова, я ничего не соображаю, ничего не слышу, кроме далекого вопроса Пэнси о моем самочувствии и твоего близкого и родного смеха.
- Ничего, Пэнси, все хорошо, - немного криво улыбаюсь ей и иду к кабинету трансфигурации, в надежде встретить тебя одного.
Но и там ты с долговязым Уизли и занудой Гренджер.
Заметив меня, ты улыбнулся уголками губ, смотря мне в глаза так, как смотрел раньше – когда мы были вместе.
Хочется броситься к тебе, обнять, прижать к стене, сорвать с тебя мантию, целовать твои глаза, виски, скулы, подбородок, губы... Но нельзя. Нельзя – и это причиняет такую боль, что хочется навсегда забыть о существовании этого слова.
Я вижу, ты знаешь, чего мне сейчас хотелось. Сперва оглянувшись на горячо спорящих друзей, ты улыбаешься во все лицо. И я знаю – мы помирились и скоро снова будем вместе.
Я поворачиваюсь, чтобы узнать, что делает моя свита. Пэнси что-то увлеченно доказывает Крэббу, а Блейз спорит с Гойлом. Затем я разворачиваюсь лицом к тебе и развожу руками, мол, когда мы снова будем вместе?
Ты киваешь в сторону большого светлого окна – после Хогвартса.
После Хогвартса? – растеряно смотрю на тебя. – Еще же целых две недели до окончания!..
Ты снова улыбаешься, - Подожди немного, Драко, и мы будем вместе. Не будь капризным малышом!
Я тоже улыбаюсь и понимаю – ты прав.

В комнате темно, сыро и холодно. Я сижу на кровати, спустив ноги вниз и смотря на призрачно-белый потолок, по которому осторожно и медленно скользят тени.
Со стороны кровати Гойла слышится храп. Я не могу заснуть: всего через несколько дней мы закончим этот чертов Хогвартс и будем вместе. Я мог бы радоваться: осталось подождать совсем чуть-чуть, но я не могу.
Гарри, милый, ну зачем ты так со мной?.. Ты думаешь, что я буду спокоен, видя тебя с этой малявкой?.. Ты привязался к ней еще больше – постоянно вы вдвоем. Вы целуетесь, обнимаетесь, шепчете что-то друг другу на ухо, смеясь... Я вижу, Гарри, я не слепой, что ты ее любишь. Но ты не можешь!.. - Я яростно стукнул кулаком по прикроватной тумбочке, расплескав воду из кувшина, - Не можешь!
Я бессильно опускаю голову на колени, пытаясь сжаться в комочек, чтобы спастись от холода.
Перед глазами встают воспоминания прошедшего дня...

...Уизли, взяв тебя за руку, потянула из шумного двора Хогвартса в замок, где было тихо и прохладно. Она, проведя маленькой ладошкой по твоему лицу, поцеловала тебя в щеку. Ты провел большим пальцем по ее скулам, целуя в губы и обвивая руки вокруг ее талии. Уизли положила руки на твои плечи, чуть массируя их. Через несколько минут она начала расстегивать белую рубашку своими шаловливыми пальчиками.
- Джинни... ох... – ты оторвался на секунду, чтобы посмотреть ей в глаза.
Она положила пальчик на его губы:
- Тсс... – прошептала она, снова целуя тебя в небритую щеку.
Ты притянул ее к себе.
Она дотянулась до твоих губ, впиваясь в них, словно вампир, одновременно продолжая расстегивать рубашку. Ты не сопротивлялся, поддаваясь ловким рукам Уизли. Еще минута – и она уже проводила руками по твоему обнаженному торсу.
Она спустилась ниже – подбородок, шея. Твои руки заскользили вверх по спине, запутываясь в спадающих ярких рыжих волосах.
Еще через секунду ты начал хрипло постанывать, когда она прикусила твой сосок, потом другой, не замечая высокого блондина, который сполз вниз по стенке, сотрясаясь в беззвучных рыданиях...

Как ты мог, Гарри?.. Ты же говорил, что любишь только меня! Ты обнимал меня, шептал сладкие слова признания на ухо... Ты говорил, что я самый сладкий, самый прекрасный...
Я откидываюсь на кровать, ощущая еще больший холод, чем до того, как вспомнил тебя в объятиях этой... дуры.
Уизли, вдруг осенило меня, Уизли! Как же я сразу не догадался! В ней-то все и дело... В этой мелкой противной Уизли! Она подлила тебе любовного зелья! Она ведь в тебя с первого курса влюблена!.. Но нет, она так просто тебя не получит... Ты мой и только мой! Только я имею право прикасаться к тебе, целовать тебя, обнимать тебя, заниматься с тобой любовью... Ты только мой, Гарри... Все проклятая малявка Уизли...

Ну почему в последний день в школе столько суетни? – поражаюсь я, смотря на то, как Пэнси и Милисента бегают из спальни в гостиную и наоборот (может, «обратно»?), помогая делать друг другу прически и доставая мужскую часть Слизерина расспросами о внешнем виде.
Я абсолютно спокоен. От меня волнами исходят спокойствие, сила и уверенность, поэтому никто не решается меня побеспокоить.
Я сжимаю в кармане волшебную палочку и прикидываю, когда смогу выйти из гостиной, оставаясь незамеченным, и быстро зашагать наверх, к общей комнате Гриффиндора.
Думаю, что как раз сейчас можно попытаться. В противном случае, я скажу, что шел на улицу.
Я встал, обходя сзади зеленые диваны. Сердце начало бешено биться, - от моего спокойствия не осталось ни следа. Я вышел из гостиной и прислонился к холодной каменной стене, закрывая глаза.
Все. Вот и все. Сейчас, Гарри, сейчас... Вот закончится эта чертова дрожь, и нам с тобой никто не будет мешать... Ты прибежишь ко мне... такой бледный, такой напуганный... будешь рыдать у меня на плече... И ты будешь моим, Гарри... теперь навечно моим... Я согрею тебя, милый, я прижму тебя к себе... прошепчу на ухо: «Успокойся, я с тобой... теперь тебе ничего не грозит...» А ты еще сильнее прижмешься ко мне...
Все, пора.
Я открываю глаза и иду к гостиной Гриффиндора. Где-то там должна быть Уизли...
Я иду, не понимая, что делаю - поворачиваю, поднимаюсь, снова поворачиваю... несколько пролетов, темный коридор... Я остановился – где-то рядом ты и Уизли.
Твой смех, ее слова – это все, что мне надо услышать, чтобы стать решительным как никогда.
Я делаю несколько шагов вперед – я не знаю где вы – и уже четче слышу твой голос:
- Джин, я, пожалуй, пойду, я еще обещал Рону...
Видимо, она отворачивается от тебя. Снова ты:
- Я скоро... – я прямо чувствую, что ты целуешь ее в шею, как когда-то целовал меня...
Злость – это не то, что я сейчас чувствую, нет. Это было гораздо больше, чем просто человеческая злость. Я готов бежать к вам, чтобы отшвырнуть эту дуру от тебя... Она не достойна твоих поцелуев...
Но нет, - про себя ухмыляюсь я, - нет, Уизли. Ты получишь более жестокое наказание...
Вот слышу твои удаляющиеся шаги. Наконец-то...
Уизли вздыхает, и, чувствую, улыбается. Теперь знаю, где она.
Сворачиваю направо – ее рыжие волосы видны отсюда. Я неслышно подхожу ближе, наблюдая, как она подходит к окну. Не решаюсь пока достать палочку – надо немного подождать.
Она оперлась руками на подоконник, смотря на необыкновенно красивый пейзаж за окном.
Наслаждайся, думаю я и мрачно улыбаюсь. Последние минуты твоей жизни...
Я стою так еще несколько минут, пытаясь угадать, что такого ты в ней нашел. Ничего, решаю я и вынимаю из кармана палочку. Поднимаю. Рука не дрожит.
Я подхожу ближе. Она видит мое отражение в окне и открывает рот, - видимо, кричит. Я ничего не слышу, главное сейчас – проинести заклинание...
- Авада Кедавра!.. – кричу во весь голос я, видя, как шоколадно-карие глаза наполняются ужасом и раскрываются, будто я ее чем-то сильно удивил...
Потом, лишь ты, смотрящий на меня удивленно и разочарованно, обеспокоенное лицо Дамблдора, министр магии, орущий на Снейпа, большой старый мрачный замок, холод и комната с ржавыми запертыми дверями, которые никогда не позволят мне выйти.

Mister Hard Life
С ошибками согласна - но все отб-е-ече-е-ено... Кассно, правда? И это не драббл. За все свою жизнь написала только один - и то, это был перевод .
*пошла редактировать пост*

ЗЫ: а ведь не обязательно предупреждать о POV Малфоя!